Вы уже не впервые выступаете в роли члена жюри, скажет, пожалуйста, на что вы обращаете внимание, когда смотрите фильмы, по каким критериям вы их оцениваете?
– На фестивале игрового кино я впервые нахожусь в качестве жюри, потому что сам я документалист. В основном я был на фестивалях документальных фильмов. На что я обращаю внимание? На то, что на меня воздействует, производит эмоциональное впечатление, на то, как это сделано, на игру актеров, вообще на все в комплексе, я никогда не разделяю: как снято, как сыграно… Ведь произведение воспринимается целиком. Нельзя же сказать о фильме, что он хорошо снят, а сам по себе не очень хороший или актеры сыграли отлично, а сценарий плохой. Фильм воспринимается целиком, как цельное произведение.
Как считаете, стоит ли государству выделять деньги на производство фильмов пропагандистского характера для поддержания патриотического духа?
Читай также: ОМКФ 2015: Потемкинскую лестницу в Одессе признали "сокровищем"
– Я считаю что, прежде всего, стоит поддерживать талантливое профессиональное кино. А как-то отдельно поддерживать пропагандистское кино, с моей точки зрения было бы большой глупостью. Потому что все, что я вижу, все, что было сделано за последнее время и во времена Оранжевой революции – это плохо, это антипропаганда. Пропаганда должна быть сделана очень талантливо. Много выдающихся, великих советских фильмов – и есть пропаганда.
Тот же Дзига Вертов, которого мы недавно смотрели на ОМКФ – это тоже пропаганда. Он снимал Симфонию Донбасса, но воспел советские будни, советскую индустрию, советского человека. Хотя ничего подобного там не было, там люди умирали от голода, когда строили ДнепроГЭС и другие стройки. То же он воспел в Человеке с киноаппаратом, потому что он так увидел этот мир, он поверил в него. Я не знаю, думал ли он вообще, что делает пропаганду или нет, но это сделано талантливо, это по сей день смотрят.
Я не думаю, что нужно как-то специально выделять средства на то чтобы делать пропаганду или фильмы про зону АТО. Надо делать хорошее кино, универсальное кино, чтобы его понимали во всем мире. Просто мы в очередной раз можем загнать себя в такой угол, из которого мы не выберемся, мы и так в нем находимся“.
Провинциальная изоляция мало, кому интересна. Когда мы говорим, что будем делать фильмы для украинской аудитории, да, наверное, это хорошо, как говорят продюсеры: контент для нашего зрителя, но мир больше и хорошо бы, если бы мы полноправно вошли в мировой или европейский контекст. Пока особо не с чем, за редкими случаями, туда входить. Поэтому я не знаю, я против всяческих запретов, чтобы запрещали какие-то фильмы или каких-то актеров, чтобы нужно было утверждать наш образ жизни, рассказывать какие мы замечательные. Это уже все было на мой взгляд. Я против этого.
Как вы считаете, готовы ли украинские зрители к широкому прокату документального кино? Будут ли они его смотреть на больших экранах?
– Хороший вопрос. Я думаю, что и да, и нет; и готовы, и нет. Потому что люди, которые смотрят документальное кино, авторское кино, хорошее кино их не много, это очень узкая аудитория, скажем так. Я не подсчитывал специально, социологи знают точнее, но это два – три процента аудитории. Хорошо это или плохо? На фестивале Docudays, который проходил в этом году в Киеве, все залы были заполнены с утра до вечера. За неделю документальную программу фестиваля посмотрели сорок тысяч человек. Но если вы пустите документальное кино массовым тиражом в кинотеатрах Украины, я не думаю, что залы будут заполнены. Кто хочет, тот найдет, кто хочет, тот посмотрит либо в кинотеатре, либо в интернете. Сегодня путь к зрителю несколько изменился.
Как, по вашему мнению, украинское кино и украинский зритель изменились за последние пять лет?
– Не знаю, надо владеть цифрами, но если говорить о телевизионном зрителе, думаю, он стал хуже, потому что его сделали таким. Его оглупили, ему предлагают не культуру, а эрзац-культуру, медиапроизводители ему предлагают второсортное, третьесортное сырье и зритель это смотрит.
Чтобы вернуть зрителя к хорошему кино, на это понадобится немало усилий, на мой взгляд. Запросы аудитории очень невысоки, и это во всем мире, кстати говоря, не только в Украине. Авторское кино, хороше кино смотрят не так уж много людей.
Как вы решились на съемки документального фильма об Океане Эльзы?
Читай также: ОМКФ 2015: Композитор Майкл Найман получил первого Дюка кинофестиваля
– Если бы мне сейчас предложили, после года работы с группой, я бы, наверное, задумался либо делал совершенно другой фильм. Тогда я был без работы. То есть у меня был свой проект, который я долго снимаю – фильм о своей маме, но это моя абсолютно частная история, мои собственные затраты и вложения моих друзей, которые делают это бесплатно, сегодня время волонтеров и в кино в том числе. Мне предложили, я согласился, потому что я с большой симпатией отношусь к этой группе, к их музыке и к самому Вакарчуку, он очень талантливый человек.
Мне кажется, достаточно сложно уместить в какой-то ограниченный отрезок времени двадцать лет истории группы.
– Вы совершенно правы, но мы не делали фильм об истории Океана Эльзы. Об этом уже сделано немало. Зайдите на их сайт или на Facebook и вы там все о них прочитаете, информации достаточно много: и когда они создавались, и когда они расходились. Наш фильм немножко о другом, он снят на материале гастрольного тура по Украине в четырех городах. Это репетиции, это концерты, это мнение людей, которые слушают Вакарчука, это еще несколько других сюжетных линий включая зону АТО. Это фильм не о музыке, не о роке и тем более уж не о биографии Океана Эльзы, хотя она у нас частично там пунктиром проходит. Это фильм о том, как непросто живется талантливому человеку и как непросто быть лидером в творческом коллективе. Вот об этом скорей. Поэтому он так и называется, Вackstage – то что за кулисами, то что не видят зрители. Я думаю, зрителю это будет интересно. Я так надеюсь.
Кажется, Святослав говорил о том, что планирует снять еще один фильм уже о какой-то более личной истории, о каких-то его личных переживаниях. Если бы вам предложили работать над этим проектом, вы бы согласились?
– Ну мы, в общем-то об этом и снимали. Собственно говоря, об этом и кино, в центре фильма он, как бы там ни было. Я не знаю, мне кажется, мы ухватили то, о чем вы говорите. В нашем фильме как раз об этом и сказано. Человек он закрытый и это не очень легко. Вообще со звездами работать очень сложно. Это сценические, публичные люди и выходить за пределы созданного образа им очень сложно. Иногда это, практически, невозможно. Поэтому, фильм таков, каков он есть. Посмотрим, на мастер-классе кинофестиваля я буду показывать несколько фрагментов.
Мне кажется, что Святослав – человек с сильными лидерскими качествами. Не пытался ли он как-то повлиять на вашу работу?
– Нет, во время съемок никак не влиял. Мы, как бы наблюдали, насколько это было возможно. Но я думаю сейчас, на стадии завершения, он, конечно, будет, каким-то образом влиять на картину. Не знаю, чем это все закончится, потому что у нас есть продюсеры, инициаторы этого проекта. Это ведь, как чашка чая, они этим занимаются. Я думаю, что этот процесс будет довольно длительным. И он будет, каким-то образом влиять на финальное решение, на окончательную версию фильма. Ведь фильм мы уже сделали давно, еще в январе. Черновой монтаж, перед ним озвучивание, цветокоррекция, технические всякие работы, небольшой домонтаж, осталось совсем чуть-чуть. Как это будет и выйдет ли этот фильм в сентябре, мне абсолютно неведомо. Я не знаю об этом ничего.
Скажите, ваш фильм Украина. Точка отсчета, если бы вы делали его сейчас, сделали бы, немножко, по-другому?
– Конечно, все изменилось, наверное, изменилась и точка отсчета. Все то, что произошло за последние два года в Украине и происходит до сих пор, повлияло бы на фильм. И фильм был бы другой, я так думаю.
А сейчас вы над чем работаете?
– Я сейчас заканчиваю работу под названием Главная роль – документальный фильм о маме. Она актриса, ей будет в декабре восемьдесят лет, она стала очень активно сниматься: небольшие роли, эпизоды в сериалах, в разных фильмах. Она очень востребованный человек. И это кино о перемене участи, она долго не снималась и вдруг зажила опять. Вот такое вот кино, очень персональное, личностное. Надеюсь, в этом году я его закончу.
Вы достаточно самокритичны?
– Невероятно, невероятно. Очень самокритичный, к сожалению, и самоед, и… Это ужасно. Мне это не нравится.
А с кем вы советуетесь?
– Советуюсь? Вот стоит моя жена и это мой главный советник, я ей всецело доверяю и слушаю ее. Ну и еще несколько моих друзей, коллег, которым я доверяю.
Если оценить все ваши работы, какая из них является лучшей лично для вас?
Читай также: Открытие ОМКФ 2015: Саакашвили развеселил гостей кинофестиваля
– Вот вчера был потрясающий показ в кинотеатре на Ланжероне, мы там показывали Знак тире – это старый фильм, девяносто второго или даже девяносто первого года. Я очень люблю эту картину. И если вы спрашиваете, какой фильм для меня лучший, наверное, это Знак тире. Потому что мы были абсолютно свободны, такой уникальный момент в нашей истории, когда еще продолжалось государственное финансирование, но за нами никто не следил, нас попросту забыли. Был конец перестройки и во время съемок развалился Советский союз. То есть мы начинали снимать кино в одной стране, а закончили совершенно в другой. Но государство по инерции еще платило, финансировало и мы делали, что хотели. Тема была абсолютно свободная, не было никаких указаний продюсеров, редакторов, которые рассказывают, что и как делать, как это сегодня происходит. Поэтому у нас получился такой свободный фильм, в свободном полете сделанный, и я его очень люблю.
А если говорить не о вашем и не о документальном кино, есть какая-то работа, какой-то фильм, который вас очень сильно впечатлил, который вы можете пересматривать и пересматривать?
– Да, их много, он не один. Я с удовольствием пересматриваю фильм Данелия Не горюй, это мое любимое кино. Я нахожу в нем какие-то новые и новые пласты, новые уровни разговоров, очень многословные и очень замечательные. А рассказывает оно очень простую житейскую историю, которая произошла в грузинском поселке в девятнадцатом веке.
Автор: Юлия Мясоедова
Напомним, генеральным медиапартнером Одесского кинофестиваля 2015 является канал Украина.
Смотри онлайн Украина. Точка отсчета:
