Концерты

Кайли Миноуг: Я танцевала стриптиз в открытом космосе

Gloss 24 ноября 2004, 12:40
 0

- Недавно вышел первый ретроспективный сборник, двойной альбом “Ultimate Kylie”, на котором представлены Ваши основные работы, начиная с первых записей, сделанных под руководством продюсеров Стока, Эйткена и Уотермана. Однако еще до того, как начать музыкальную карьеру, Вы были звездой телесериалов. Не расскажете ли нам поподробнее о “Семье Салливанов” (The Sullivans), “Соседях” (Neighbours) и Вашем дебюте, “Небесных трассах” (Skyways)?

- Ну, по большому счету, это ничем не примечательная мыльная опера, действие которой происходит в аэропорту; это и впрямь моя первая роль на телевидении. А брата моего в этом сериале играл Джейсон Донован. Вообще, царила полная суматоха… Джейсон, подстриженный “под горшок”, я – длинноволосая блондинка с крупными зубами; мы оба ничего не понимали, кроме того, что каким-то образом попали на телеэкран.

Кайли Миноуг

В музыкальной индустрии дать человеку отставку очень легко, это жестокий бизнес, и всегда найдется кто-то, кто встанет на твое место, так что приходится быть хорошей…

А потом я оказалась в “Семье Салливанов”. Между прочим, я получила эту роль еще до того, как сыграла в “Небесных трассах”, однако “Салливанов” начали снимать уже потом, спустя несколько месяцев, как сейчас помню. На этот раз ушло гораздо больше времени; в школу я не ходила, занималась с репетиторами, и все такое прочее. Однако я полюбила эту профессию. Съемки доставляли мне несказанное удовольствие. Мне нравилось учить роли, нравилось работать рядом с актерами, мне хотелось стать профессионалом. Я думаю, что каждый, кто когда-либо снимался в телесериалах или подобных программах, - ну, знаете, жесткий график, вся эта рутина, - поймет, что я имею в виду. Это остается в глубине твоей души. С самого начала ты осознаешь, что главное здесь – не ты сам, а вся команда… ну, по крайней мере, я вынесла для себя именно это… Нельзя опаздывать. Нельзя не выучить роль. Ты должна быть на высоте, и не ради себя, а ради всех своих коллег… Я до сих пор помню, как я мчалась на телестудию “Десятого канала” в своем “Дацуне-1200”, и зубрила свои реплики… (смеется)

- Ну что ж, может, перейдем к двойному сборнику “Ultimate Kylie” и подробно рассмотрим каждую из песен? Скажите, Вы хорошо помните, как записывали их? Даже самые первые?

- Сложно сказать. Понимаете, во-первых, я часто отвлекаюсь на всякие второстепенные темы… да и потом, что-то я помню, а что-то вообще вылетело из головы – особенно если говорить о ранних вещах. Понимаете, в ту пору я записывала по песне в день… Я постоянно уезжала из Австралии… Две недели в лондонской студии со Стоком, Эйткеном и Уотерманом, передо мной лежит текст новой песни, потом запись, потом домой, а на следующий день – все заново… Что-то я помню в подробностях, что-то – совсем смутно… Но в любом случае начинаешь вспоминать те дни в студии, на съемках, на фотосессиях… всех, кого встречала… и будто бы хлынул целый водопад воспоминаний, поверьте, я ничуть не преувеличиваю!..

- Расскажите, как Вы познакомились с продюсерами и авторами “Фабрики хитов” – Майком Стоком, Мэттом Эйткеном и Питом Уотерманом?

- Я тогда записывала свое демо, песню “Locomotion”. Благодаря ей я подписала контракт с австралийским лейблом “Mushroom Records”. У них был звукооператор, он работал со Стоком, Эйткеном и Уотерманом, и этот парень тогда находился в Мельбурне, что-то там для них продюсировал на студии... С этого все и началось. Я так понимаю, что они решили – этот оператор может нормально перезаписать и заново спродюсировать “Locomotion”. Вот этим мы и занялись. Так я впервые встретилась со Стоком, Эйткеном и Уотерманом, и в результате моя песня была на вершине хит-парадов целых семь недель. Ну, и мы решили: что ж, дела наши пошли в гору. А потом, я так думаю, ребята поняли: телесериал “Соседи” – номер один в Англии; Сток, Эйткен и Уотерман – продюсеры высшего класса, с нами работает их звукооператор, так отчего бы не попробовать подняться на самую вершину?

- А потом сингл “I Should be Lucky” мгновенно поднялся на первые места в хит-парадах – на удивление быстро и легко. Скажите, Вы ждали такого успеха?

- Что сказать?... Я даже не знаю. Ожидала ли я такого успеха?.. Я была просто вне себя от радости, когда услышала что мой сингл занял первое место в радио-чартах. Помню, я сидела дома, с родителями, мы слушали программу “Топ 8”, где слушатели заказывают любимые хиты. И вот, мы сидим, - уже объявили четвертое место, третье, ну, думаем, не получилось, и ладно, а затем вдруг говорят, что моя песня на первом месте… да мы своим ушам не поверили!.. Так что, конечно же, нет – у меня и в мыслях не было, что успех придет так просто, что его мне поднесут на тарелочке с золотой каемочкой. Но, с другой стороны, удача всегда сопутствовала мне. Не то чтобы я ждала этого, но я верила в свою счастливую звезду, и потом, мне казалось, что мне суждено пойти именно этой дорогой….

- Хорошо. Следующая песня – “Got to be Certain”. О ней Вы что-нибудь помните?

- Здесь не помешала бы помощь Терри Блэйми, моего менеджера… Он – настоящая энциклопедия, умудряется все хранить в памяти. Он бы сейчас сказал: “Ну да, ну да, ты была там тогда-то и сделала то-то и то-то”, а я, конечно, ответила бы: “Бог ты мой, как тебе удается все это помнить?”… Да, думаю, он рассказал бы вам многое… Единственное, что приходит в голову – это было во время записи первого или второго альбома, и тогда в студию впервые пришла моя мать, а потом, чтобы продолжить все с утра пораньше, мы заночевали у Пита (Уотермана), он тогда жил как раз этажом выше…

Вряд ли в ту пору я знала наверняка, станет ли моя песня хитом или нет. Я просто делала свое дело – учила текст и пела его. Сейчас, когда я переслушиваю эти записи, то вспоминаю, как мне было страшно… Это была их работа, а мне не оставалось ничего иного, кроме как поверить в то, что ребята знают, что делают… В общем, я передала себя в их руки и, как я уже сказала, просто делала то же самое, что и в сериале “Соседи”. Я ведь не писала сценарий, я просто приходила в телестудию и выполняла то, что от меня требовалось. То же самое было и с музыкой, и это вполне естественно. Потом уже, многие годы спустя, благодаря моему любопытству и желанию не оставаться в стороне, все изменилось…Так что, честное слово, не помню… Я даже не удивлюсь, если окажется, что песню эту мы записывали в Мельбурне. Единственное, что приходит в голову – мы записывали ее без Стока, Эйткена и Уотермана, да, точно, без них, потому что в те годы, когда я работала над первым альбомом, я параллельно снималась в “Соседях”, и сценаристы освобождали меня от съемок где-то на неделю или две, чтобы я могла прилететь в Лондон и уложиться в график Стока, Эйткена и Уотермана, а это, сами понимаете, было нелегко… к тому же, они работали очень быстро, и другого выхода не было, знаете, все из-за неожиданного успеха, он застал всех врасплох, и даже если мне не удавалось избежать съемок, мне все равно приходилось ехать на местную студию. Так что я просто ничего не помню… Да, а первый альбом мы записали за две недели. Не знаю, сколько времени ушло на сведение, но, сами понимаете, их не просто так называли “Фабрикой хитов”… Они не тратили времени зря. И я думаю, что дело тут не в студийном качестве... Это был их стиль работы. В ту пору было так принято…

- Расскажите о кавер-версии классического хита Литтл Эвы “Locomotion”. Почему Вы решили записать его?

- Ну, я тогда снималась в “Соседях”, и мы выступали на благотворительном концерте, пели там какую-то песню – название, честно говоря, вылетело из головы, и последовали бурные овации… В общем, мы просто развлекались, ну, понимаете, киносъемки и зубрежка ролей уже порядком поднадоели, а выступать на концертах было гораздо интереснее. Вот, нас тогда вызвали на бис, и мы сыграли “Locomotion”, и сделали такую полуимпровизированную “поп-сказочку”, и потом ко мне подходит парень, он оказался продюсером музыкального телеканала, и говорит мне: “Слушай, это было великолепно, эту песню надо записать”, а я в ответ хлопала глазами и думала ”господи, у меня будет видео-клип…” (смеется). Короче, мне эта перспектива понравилась, и я записала демо “Locomotion”… Так я попала в студию, а потом подписала контракт со звукозаписываюшей компанией, ну, а все остальное – уже история…

- Потом вы спели “Je ne sais pas pourquoi”. Очередной хит, после которого Стока, Эйткена и Уотермана стали обвинять в том, что они “монополизировали” первые места хит-парадов…

- Да, “Je ne sais pas pourquoi” была уже более серьезной песней – хотя бы потому, что в ней было несколько слов по-французски. Мне до сих пор нравится эта вещь…

О да, их обвиняли все кому не лень… Но это все из-за зависти к их успеху. Я прекрасно понимаю, что с точки зрения людей, которые горбатятся днями и ночами и делают серьезную музыку, просто невыносимо видеть, что в хит-парадах стоят имена Мэнди Смит, “Dead or Alive”, Джейсона Донована, или там Кайли Миноуг, но, с другой-то стороны, именно наши песни, в конце концов, выдержали испытание временем, а это, мне кажется, уже о чем-то говорит…

- В конце 1988 года Ваш дуэт с Джейсоном Донованом имел невероятный успех, особенно песня “Especially for You”...

- Да, вещица хорошая, хотя мне больше нравится та версия, что мы исполнили с Кермитом в программе “Встреча с особенным человеком” (Audience with Special). Можно сказать, вершина моей карьеры… (смеется) И опять же, я не понимаю, как им удалось так быстро сделать эту песню хитом… Я помню, как Майк Сток прилетел тогда в Австралию. И вот, звонит он мне из Сиднея, и говорит, я, мол, скоро буду, сейчас, поймаю машину и приеду в Мельбурн… Истинный англичанин, что называется. Он не может даже представить себе, что до города лететь больше часа, что Австралия – большая страна… Но, так или иначе, он добрался до меня, и мы поехали в студию, и вновь песня становится хитом, каким-то немыслимым для меня образом…

- А как насчет “Put your Hand on your Heart”?

- Тут сразу же вспоминается видео-клип. До “Wouldn’t Change a Thing” все мои тогдашние клипы мы снимали в Австралии. Помню, на съемках клипа я чувствовала себя не в своей тарелке… Не знаю, заметно ли это на пленке, однако денек выдался не самый лучший… (смеется) Вот что я помню об этой песне… Работать становилось все сложнее и сложнее… Конечно, если бы Австралия и Англия находились чуть ближе друг к другу, то мне не приходилось бы тратить целые сутки на перелеты, и было бы гораздо легче совмещать студию и съемки, а это становилось практически невозможным, мои песни поднимались на первые места, сначала в Англии, а потом и в Европе... В течение полугода я пыталась принять решение – стоит ли мне уходить с телевидения, или нет, что я в конце концов и сделала… Понимаете, к тому моменту я снималась в “Соседях” уже два с половиной года, и люди просто не могли меня понять: “Как? Ты уходишь?.. Да ведь это же сериал номер один!”.. Эту фразу я повторяю на протяжении всей своей жизни, каждый раз, когда приходится покидать насиженное место в поисках новой земли…

- Следующий хит, “Wouldn’t Change a Thing”, в сентябре 1989 года занял второе место в национальном хит-параде Великобритании…

- Тоже не могу вспомнить… знаете, мы записывали его по частям. Первое, что приходит на ум – я приезжаю в офис PWL, потом иду к администратору, где все стены увешаны золотыми и платиновыми дисками, затем поднимаюсь к себе в номер и сижу там одна-одинешенька, пялюсь в телевизор, и жду, пока они – когда я говорю “они”, я имею виду Майка Стока, Мэтта Эйткена и Пита, - не освободятся… Знаете, они делали для меня все возможное, но вы понимаете, что порой мне приходилось очень одиноко… Я не представляла себе, что происходит, и мне хотелось, чтобы кто-то был рядом… У менеджера тоже не хватало времени, так что, все, что мне оставалось делать – это пить чай и ждать… Вот так оно все и было в те годы. Но я не жалуюсь, и не делаю из этого трагедии. Я понимала – это моя работа. Это моя профессия. Да, не всегда приятная, но что с того?...

- То есть видео-сессии запомнились Вам лучше, чем работа в студии? А как насчет “Never too Late”?

- И здесь тоже – видео. Их просто легче запомнить. Мы снимали его в Лондоне. На съемках я переодевалась во все эти безумные расцвеченные костюмы в стиле 70-х… Вряд ли я смогу сейчас перечислить все мои сценические костюмы, они вполне смотрелись бы в Музее сценических искусств, а то, что осталось, вполне в духе телешоу “Тьма” (The Darkness), совершенно невероятные – всякие пушистые ковбойские штаны и посеребренные шляпы, кожаные мини-юбки со шнуровкой или там шифоновые крылья, как у летучей мыши… В общем, всякие сумасшедшие одежды для клипов, которые как раз входили тогда в моду… Да и сейчас все то же самое, только еще более оригинально… (смеется)

- Вы записали еще несколько кавер-версий. Скажем, “Tears on my Pillow” из репертуара Little Anthony & the Imperials, любимая песня Пита Уотермана, как сейчас помню…

- “Tears on my Pillow”, по-моему, первая песня, где вокал записан без наложений… Наверно, для большинства слушателей это не имеет никакого значения, однако здесь я впервые выступаю в роли солиста в буквальном смысле этого слова. Просто в то время было принято дублировать вокальную партию, и в этом я чертовски преуспела, - так, что даже звукоинженеры не верили своим ушам… В общем, для меня это был шаг вперед. Клип тоже неплохой. А сама песня записывалась для фильма “Правонарушители” (“Delinquents”)…

- А “Better the Devil You Know”?

- Да. Съемки “Правонарушителей” были в самом разгаре. Что называется, пришла пора повзрослеть. Я была так рада, что снимаюсь в фильме… Все просто потрясающе, настолько красочно, ничуть не похоже на тепличные студийные условия в телесериалах… В общем, мне понравилось. Да, это было как раз во время съемок, и я получила запись песни, и мне позвонил Пит Уотерман, и спросил в своей неповторимой манере: “ну, девочка моя, как тебе?.. по-моему, готовый хит!” – вот так вот, он просто влюбился в эту песню, а вслед за ним – и я. Для меня это было нечто совершенно новое. Ну, понимаете, мне двадцать один год, и к тому времени мне хотелось двигаться дальше, пусть я и совсем представляла себе, куда именно, но они все поняли, и мы записали песню, и отсняли клип… Если вы посмотрите предыдущие видео, а затем увидите “Better the Devil You Know”, то сразу поймете, в чем дело, и скажете себе: “Так, это что-то новенькое…” В общем, сложный период жизни, мне двадцать один, гормоны безумствуют, что я могла поделать?

- Следующая песня – “Step back in Time”. По-моему, она прекрасно демонстрирует Вашу любовь к 70-м годам. Неужто Вы опоздали родиться?

- Да, я бы хотела жить в семидесятых… (смеется)… побывать в “Cтудии-54” и увидеть всех этих диско-звезд… Они, как бы это сказать, как мясо в супе. Ну, понимаете, суп без мяса – и не суп вовсе … В общем, “Step back in Time” – вроде как дань уважения музыке 70-х. Не в том смысле, что это любимая музыка гомосексуалистов, нет, она просто вечная… Ну, поставьте пластинку с фанком на свадьбе, или на дне рождения, или на дискотеке… и сами увидите – это сработает на все сто.

- Несмотря на то, что Стока, Эйткена и Уотермана продолжали критиковать за то, что они “оккупировали” хит-парады с “дешевыми” и “глупыми” песнями, эти ребята знали, что делали. Мне кажется, что песня “What do I have to Do?” – прекрасный тому пример.

Да, после “Step Back in Time” как раз появилась “What do I Have to Do?”. Это было что-то абсолютно новое. Я повзрослела. Песни тоже становились более взрослыми, чувствовалось влияние клубной музыки… Я обожала эти вещи – “What do I Have to Do?”, “Shocked”, они последовали за “Step Back in Time”, и были еще более танцевальными, как раз то, к чему я стремилась. Вообще, интересно, за все эти годы я столько раз слышала, что песни Стока, Эйткена и Уотермана - дешевая и глупая поп-музыка, однако когда музыканты разбирают эти темы, им волей-неволей приходится признать, что это – качественные песни, что это настоящая музыка… Да, они звучат просто, однако же поп-музыка и не должна заставлять тебя задумываться, ты просто слушаешь ее и наслаждаешься, и вместе с тем их песни умные, по-настоящему умные…

- В какой-то момент Вы полностью отдались танцевальной музыке и стремились к тому, чтобы Вас признали своей в этой среде… Мне кажется, что “Shocked” – песня как раз из этой серии…

- Да, к счастью, PWL позволяли мне экспериментировать с такими вещами, а я действительно очень увлеклась танцевальной музыкой, и вы правы, мне и вправду хотелось получить признание… Да и сами продюсеры были неравнодушны к подобной музыке. Помните эту песню, “Roadblock”? Просто фантастика, им самим это безумно понравилось… Мы взяли вокальные партии, сделали танцевальный ремикс… Может, это и не было чем-то экстраординарным, но, по крайней мере, мне это доставило большое удовольствие…

- Еще один кавер, “Give me Just a Little More Time”, с припевом “бррр!”, столь любимым среди поклонников караоке…

- Вот как раз этот “бррр!” мне и не хотелось исполнять. Я была просто вне себя. Я пыталась сделать все, чтобы не петь подобным образом, но, поскольку это лучшая часть песни, мне просто сказали: “Нет, ты должна спеть именно так!” (хмыкает). К счастью, я подчинилась. И как раз этот кусок все и запомнили... Но все же петь “Give me Just a Little More Time” было довольно приятно. Я вообще люблю кавер-версии, в том смысле, что ты понимаешь, что делаешь. Остальные песни были новыми, и мне приходилось записывать их в тот же самый день, когда я слышала их, так что на раннем этапе моей карьеры я не могла позволить себе такую роскошь, как экспериментировать с той или иной песней. Заходишь в студию, - “внимание, запись!”, а потом - “все, чудесно, на сегодня хватит, Кайли, до завтра”. Сейчас это кажется чем-то невероятным, я уже привыкла к тому, что принимаю участие в написании песни, или там могу отложить запись на время, а потом уже заняться ей на свежую голову. Сейчас у меня достаточно времени и денег, чтобы отвлекаться на мелочи, вроде “так, эта строчка мне не нравится” или там “нет, перепишем все заново”… А в ту пору мы записывали все за один раз, так что с кавер-версиями было легче, по крайней мере, эти песни были мне знакомы…

- Так, и еще один кавер – песня “Celebration”группы “Kool & the Gang”. Скажите, Вы гордитесь тем, что записали ее?

- Ну, песня сложная, и я даже не знаю, нравится ли мне моя версия. Оригинальное исполнение – просто вне всякой критики. Просто фантастика. Но, так или иначе, мне нравится петь ее на концертах. Восторг публики гарантирован.

- А потом Вы покинули PWL и, к удивлению многих, подписали контракт с независимым лейблом “deConstruction”. С чего бы это?

- Думаю, это была судьба. Мы сделали все, что можно, и мне показалось, что нам самое время расстаться друзьями. На самом деле, если мне не изменяет память, я была единственным человеком, оставшимся с PWL до истечения контракта. За это время мы записали четыре альбома плюс сборник хитов – что вообще невероятно, учитывая, что прошло всего пять лет. Как говорится, из грязи – да в князи. Так что, когда я ушла, я даже не представляла себе, что будет дальше. Я не знала, куда мне податься, встречалась в представителями разных компаний, а ребята с “deConstruction” понравились мне больше всего, они предложили мне новые возможности, о которых я и подумать не могла, так что я решила рискнуть, но, по крайней мере, это был расчитанный риск.

- Самым известным хитом той поры (и, честно говоря, одним из немногих) стала песня “Confide in Me”...

- Да, я хотела начать нашу работу именно таким образом. Теперь, после сотрудничества со разными лейблами, я понимаю, что если ты не совсем представляешь себе, чего же именно ты хочешь, то надо просто пойти в студию и работать с авторами и продюсерами, чтобы найти свою дорогу. То есть, ты примерно понимаешь, что тебе нужно, но еще не можешь выразить это, пока не окажешься в студии… Я услышала “Confide in Me”, мне понравилось. Как раз то, что надо. И вот я сижу и думаю – ну и как же мне спеть ее? Я помню эту крошечную… даже не студию, нет, какая-то малюсенькая комнатка, полностью отрезанная от мира, и я слышу голос продюсера: “Так. Вот в этой части ты держишь ноту, просто тянешь, столько, сколько сможешь…” – “Ну ладно, ладно”, и я тяну эту ноту, а она довольно высокая. Представляю себе, как я выглядела в тот момент – наверно, как светофор на запруженном перекрестке, вся сконцентрировалась на этой ноте… Но все же – песня чудесная, и после нее нам стало ясно, что делать с альбомом, и до сих пор я поражаюсь тому, как люди приняли эту песню…

- Следующая песня – “Put Yourself in My Place”...

- Да, эта песня нравится мне и по сей день, да и моим поклонникам тоже. Я записывала ее в Нью-Йорке, в студии Джимми Харри на Одиннадцатой улице, повсюду – по синтезаторам и прочим штукам - прыгают его коты, и я все время волновалась, смогу ли я спеть ее так, как надо, но потом просто полюбила эту вещь, до безумия, ну и, потом, все дело еще и в видео-клипе, это было нечто особенное. “Так, тут мы хотим воссоздать первые кадры из фильма “Barbarella”, ты – в розовом скафандре, исполняешь стриптиз в открытом космосе…” – “Ну, давайте…” Одно из самых сложных видео, в которых я когда-либо снималась. Меня просто распяли, все мое тело поддерживали разные пластины и конструкции, вокруг всякие штуковины, как будто бы я где-то в космосе… После съемок мое тело просто разваливалось на части, но, я думаю, не зря. Клип того стоил.

- А потом последовал настоящий хит, Ваш дуэт с австралийским поэтом и музыкантом Ником Кэйвом, “Where the Wild Roses Grow”...

- Да, здесь я уже могу кое-что вспомнить… “Where the Wild Roses Grow” – самое интересное в этой песне то, что она насчитывает несколько лет… В свое время Майкл Хатченс говорит мне: “Слушай, мой друг Ник хочет записать с тобой песню”. А я ему: “Ник? Ник Кэйв? Ты серьезно?” Но я тогда была еще молодой, и не привыкла решать сама за себя, так что я подумала: “Ну ладно, раз ему так хочется, то однажды мы с ним встретимся” – что и произошло через несколько лет. Мы стали обмениться сообщениями на автоответчиках… И все это не просто так, я очень ценю его внимание, ведь, в конце концов, на все про все ушло пять или шесть лет… Я не думаю, что дело было в моей популярности – в конце концов, он ждал столько времени, пока, наконец, не нашел подходящей песни. И, в конце концов, мы встретились с ним в одной из мельбурнских студий… Знаете, я просто восхищаюсь этим человеком. Он – просто чудо. Хорошо, что мы встретились как раз в день записи, а то бы я нервничала еще сильнее. Понимаете, я совсем его не знала, но все вокруг говорили о нем с таким восхищением, с таким уважением, и я была уверена, что мы должны сделать что-нибудь вместе… Не знаю даже, почему. Я просто знала – когда-нибудь наступит подходящий момент. И вот мы встретились в нашем родном городе, в Мельбурне, и Ник поразил меня до глубины души…

Конечно же, во время записи он, в той или иной степени, руководил мною, но, однако, мне кажется, что каждая нота в этой песне отзывалась в моем сердце… вообще, мне кажется, что все, что я делаю, так или иначе, имеет отношение к актерскому мастерству, я должна рассказать некую историю, и когда мне представляется такая возможность, я немедля воплощаю ее в жизнь… Эта песня много для меня значит, и, по большому счету, это мой первый “театрально-музыкальный” опыт, путь и небольшой, я просто должна была создать какую-то атмосферу нежности, опасности, сексуальности… В общем, очень важная веха в моей жизни…

- Идем дальше. “Did it Again”...

- По-моему, мы записывали ее в “Real World Studios”, концертной студии Питера Гэбриэля… Чудесное место. Мобильные телефоны отключены, и у тебя есть время, чтобы поразмыслить над песней и попытаться сделать что-то новое… Вообще, в то время я вновь искала себя и пробовала совершенно разные стили, так что запись “Did it Again” дала мне возможность еще раз задуматься о своей жизни… На этой песне я говорю сама с собой: “ну что, попробуем еще раз, глупышка?”, а потом откуда-то появляются гитары, и, ну, в общем, людям понравилось, особенно дома, в Австралии… Знаете, у меня есть привычка обдумывать все по многу раз, перебирать все заново… В той песне я как бы рассуждаю: “что, думаешь, ты такая уж умная? Да ничуть, ты просто морочишь себе голову. Так что помолчи, развернись и попробуй пойти другой дорогой”, и я знаю, что обязательно сделаю именно так, даже если это и не будет лучшим вариантом…. Это все равно что черт и ангел за левым и правым плечом, все равно что разум и чувства, и каждый дает тебе противоречивые советы…

- И Ваша любимая вещь , “Breathe”…

- Да, я люблю эту песню. Мы написали ее в Лондоне, с Дэйвом и Инго. Вернее, записали. Текст я сочинила в токийской гостинице. Я размышляла о своей жизни и излагала своим мысли на бумаге… Получилась песня “Breathe”. Все вышло очень быстро и легко, что само по себе – хороший знак.

В годы работы с лейблом “deConstruction” Вы не так уж и часто появлялись в хит-парадах. Более того, этот период Вашей жизни известен как “трудные годы Кайли”. Что, на самом деле все было настолько плохо?

- Да, надо сказать, что период этот несколько подзатянулся. В какой-то момент мне было действительно сложно. Нет, до депрессии дело не дошло, однако и особенно приятными днями это не назовешь. Иногда мне хотелось сказать себе: “Бог ты мой, все летит кувырком, и что же дальше? Я ведь больше ничего не умею”. Но нет, я сдерживалась и говорила: “Ладно, просто трудное время, не знаю, увижу ли я свет в конце туннеля, но он обязательно будет”. Да, я не знала, как выйти из этого тупика. И, конечно же, по сравнению с теми деньками, когда я записала четыре альбома и сборник хитов за пять лет, это выглядело довольно плачевно: потратить два года на не очень успешный альбом… Я пыталась понять, кто же я такая на самом деле, и это, в конце концов, привело меня к написанию книги, после которой все стало на свои места… Я спрашивала у всех – у музыкантов, писателей, поэтов – “Что для вас значит Кайли Миног?”, я старалась ответить на вопросы: где же мое место в этом мире? кто я? чем я занимаюсь?.. так в этом смысле годы были и впрямь трудными, но, слава богу, в конце концов я нашла свой путь…

- И тогда Вы подписали контракт с “Parlophone”, лейблом “EMI”, на котором выходили “The Beatles”…

- Да, все получилось по какому-то наитию, так же, как и с “deConstruction”. До этого я уже сталкивалась с ними, и мне показалось, что это достойные люди. Там я встретила ребят из продюсерского центра “A&R”, Майлса и Джейми, и сказал себе: “Ну, наконец-то мы на равных. Прекрасно. Приступим к работе!” К тому времени все мы стали профессионалами: как я, поскольку легко стать профессионалом, наблюдая весь процесс со стороны, так и они, поскольку все это время они следили за моей карьерой и, наверно, думали так: “боже мой, что же происходит? Неужели им не ясно, как все должно быть?” Ну вот, и мы высказали друг другу наши соображения, нашли общий язык, и я подписала контракт с “Parlophone”...

- Первым из четырех супер-хитов с вашего последующего альбома “Light Years” стала песня “Spinning Around” . Это было хорошим началом, не правда ли?

- “Spinning Around”. Да, это было что-то. Сверкающие золотые врата, открывшие путь к возвращению новой Кайли… Вряд ли я могла желать большего. Понимаете, в музыкальной индустрии дать человеку отставку очень легко, это жестокий бизнес, и всегда найдется кто-то, кто встанет на твое место, так что приходится быть хорошей… К счастью, у меня осталось достаточно поклонников, которые хотя и не восприняли альбом “Impossible Princess”, но все еще ожидали от меня чего-то достойного, так что они, в каком-то смысле, оказали мне необходимую поддержку…

- Другой хит с того же альбома, “On a Night Like This”, Вы исполнили на закрытии Олимпиады-2000 в Сиднее перед четырьмя миллионами зрителей!

- Да, это было просто потрясающе. Альбом только-только появился на прилавках, и тут вдруг меня приглашают спеть на Олимпиаде, и ты никак не можешь поверить, что это не сон. Тогда я поняла, что у меня есть отличная возможность начать все сначала, стереть из прошлого эти “тяжелые годы”, и я отправилась в концертный тур по Америке под называнием “Нежная и живая” (“Intimate & Live”), и вот так я стала всерьез работать на сцене. Там был такой момент, когда я пела четыре песни подряд, и все начиналось с песни “I Should be So Lucky”, и я была в розовом костюме танцовщицы… Публика была в восхищении. Я не выступала на сцене уже около десяти лет, так что, сами понимаете, это был отличный опыт, каждый вечер я училась чему-то новому… Вот так вот. Сейчас я понимаю, что сцена – лучшая школа. Ты просто выходишь и делаешь что-то. Так я стала шоуменом, и мои успехи были вознаграждены выступлением на Олимпиаде…

- А потом Вы работали вместе с самым популярным певцом в Великобритании, Робби Уильямсом, который также выпускается на EMI...

- О да! Раздается телефонный звонок: “Тут у Робби Уильямса есть одна песня. Что вы об этом думаете? Вы сегодня вечером свободны?..” – “Ну да”, говорю, “сейчас заеду в студию…” Приехала - и, что же мы тогда записали? - по-моему, песню “Kids”... Или какую-то другую… Да, по-моему, другую, но эту вещь мы тоже разобрали…

Конечно, вряд ли я ответила бы ему “нет”, но, в любом случае, это было похоже на какое-то заклинание: “Приди, Кайли, приди!” – и я немедля помчалась в студию… Робби – великий артист, артист того же уровня, что и Ник Кэйв, правда, немного из другой оперы… Я думаю, что у нас все получилось настолько удачно уже потому, что мы с ним очень похожи…

- Затем идет песня “Please Stay”...

- Мы написали ее в Дублине с Биффом и Жюлем… Мы как раз работали над альбомом “Light Years”, и были целиком погружены в запись песни “Georgio Moroder”, а Бифф с Жюлем любят припрятать туза в рукаве… Мне очень понравилась это вещь в духе фламенко, я подобными песнями никогда не занималась, но отчего бы и не попробовать?

- А потом на альбоме “Fever” вышел настоящий международный хит, “Can’t get You out of my Head”, написанный Кэти Деннис и Робом Дэйвисом. Было куплено три миллиона экземпляров этого сингла!

- Да, и я знала, что так оно и будет. Еще до того, как услышала окончательный вариант. Я не могла дождаться того момента, когда я окажусь в студии и займусь этой песней. Я уверена, что авторы предлагали ее и другим исполнителям, и я просто не понимаю, как они могли не заметить “Can’t get You out of my Head”! Впрочем, никто не мог сказать заранее, что ее постигнет такой успех, но я, по крайней мере, знала, что это – явный хит. Вообще, мне нравится Кэти, с ней очень приятно работать. Очень пунктуальный человек. Благодаря ей я узнала много полезных вещей – как правильно “подать” песню, как расчитать время… Тут очень важно и то, что мы обе – женщины, и у нас одинаковый вокальный регистр. Я даже не представляла себе, что смогу так работать вместе с женщиной, хотя записываюсь с другими женщинами уже много лет. Я ощутила какую-то синергию, что-то совершенно неописуемое. Да, и еще видеоклип, я ничего в нем не изменила… Знаете, я уверена, что очень сложно точно совместить музыку с видеорядом, особенно если речь идет о старых песнях, обычно ты добавляешь что-то еще, ну, там, прически, хореография, танцевальные номера, костюмы, освещение, сцена… Но здесь этого не потребовалось. Наверно, мне помогла моя счастливая звезда…

- После крупных хитов сложно исполнять новые песни… Наверно, Вам пришлось изрядно потрудиться, прежде чем спеть “In Your Eyes”...

- О да, я была просто в ужасе. Я опасалась за судьбу следующего сингла, но, к моему удивлению, его приняли очень хорошо… Наверно, это тоже что-то значит…

- А песня “Love at First Sight” была еще успешнее…

- Да, гораздо успешнее. Я думаю, по радио ее крутили чаще, чем “Can’t get You out of my Head”. Эффектный дебют и еще более эффектное продолжение… Есть что вспомнить…

- А потом новый хит от Кэти Деннис и Роба Дэйвиса, “Come into my World”...

- Да, с этой вещью все делалось в последнюю минуту. Помню, как я мчалась в студию записывать вокал, как я волновалась за судьбу этого сингла… Но и он оказался на высоте. Я люблю эту песню. Тут, конечно, не обошлось без ужасной суеты и суматохи, потому что продюсерам хотелось, чтобы на альбоме была песня, достойная “Can’t get You out of my Head”… Знаете, когда работаешь над альбомом, всегда хочется сделать что-нибудь еще, сколько бы хлопот это тебе не доставило… До последнего момента все ломали голову: “Так, что же еще мы можем сделать? Быть может, чуточку улучшить вот здесь? А здесь чуть изменить? Здесь пересвести? А вот здесь…” И так далее… Вообще, все альбомы, записанные на “Parlophone”, постоянно менялись, до самого последнего момента. Я думаю, что альбом можно считать законченным только тогда, когда уже ничего нельзя в нем изменить…

- Затем следует “Slow”, которую Вы спели этаким сексуальным голосом, с придыханиями – Ваша, так сказать, фирменная марка…

- Да, эта песня мне очень нравится. До сих пор. Я не понимаю, как такое возможно, но я слышала столько вариантов этой песни, вот даже только что, ремикс назывался “Crazy Slow”, там, помимо нее, присутствует еще семь песен… Пусть я повторяюсь, но скажу еще раз: мне нравится эта вещь. Она кажется простой. Она и есть простая. Она очень атмосферная, в ней есть, где развернуться… Все так ясно и четко… Не знаю. По-моему, великолепная песня.

- Песня “Red Blooded Woman”, написанная вместе с Карен Пул (участница группы “Alisha’s Attic”, дочка знаменитого сердцееда Брайана Пула)…

- Работать с Карен просто великолепно. Восхитительная, талантливая девушка. Она как раз становится популярной, и я искренне рада за нее…

Помню, еще в первый день работы я заметила, что у Карен полно записных книжек с текстами, стихами, нотами… И она вдруг швыряет их нас пол и говорит: “Ну, давай посмотрим… Выбери что-нибудь себе по нраву…” Что самое интересное, что я работаю таким же образом… Просто записываешь что-то, к чему можешь вернуться гораздо позже… Очень открытый, честный и добродушный человек… И моя поклонница… Она потом призналась мне, что была моей поклонницей, и именно поэтому написала для меня две песни, “Chocolate” и “Red Blooded Woman”...

- Ваш сексуальный голос отчасти объясняется недостатком кислорода, верно? Возьмем, например, песню “Chocolate”...

- Да, с этим приходится часто сталкиваться… Особенно на “Chocolate”. Я записывала ее в самый разгар лета. Кондиционер не работал. Во время записи кондиционеры, понятное дело, выключают, неважно, нравится это тебе или нет, и я, в конце концов, выхожу из студийной комнаты, пошатываясь и глотая воздух, как рыба… Наверно, продюсер подумал: “По-моему, она переигрывает”, но тут я говорю ему: “Извините… Это не шутка… Давайте прервемся, мне не хватает воздуха…” Впрочем, я думаю, что освоила технику пения с большой затратой воздуха, да и сама песня, по-моему, очень даже сексуальная…

- Затем следует Ваша новая песня, “Giving You Up”, написанная совместно с Брайаном Хиггинсом (Girls Aloud, Sugababes, песня “Believe” в исполнении Cher) из продюсерского центра “Xenomania”…

- О, Брайан Хиггинс, удивительно, что мы не встречались раньше, хотя, конечно, я видела его на разных церемониях награждения за лучшую песню, обвешанного наградами за “Do you Believe?”… Очень приятный человек. Мой график в те дни был просто безумный, два д

  • 15 августа 15:46 Spotify запустил свой сайт для продажи билетов на живые ивенты    0
  • 17 января 17:23 В Киеве выступит знаменитый американский певец Khalid    0
  • 01 ноября 13:00 В Киев снова приедут Imagine Dragons с концертом    0
  • 26 октября 16:03 Известно, кто победил в нацотборе на "Детское Евровидение" в 2021 году (видео)    0
  • 28 сентября 11:51 В Киев едут победители "Евровидения-2021" из Италии Måneskin    0
  • 01 июля 10:32 Два дня Atlas Weekend Friends Edition сделают бесплатными    0
  • 18 апреля 10:22 В Киеве выступит CREW LOVE    0
  • 29 января 13:31 Мартин Гор пригласил поклонников на киевское шоу Depeche Mode    0
  • 08 января 14:57 Отпразднуйте День Влюбленных на концерте группы Depeche Mode!    0
  • 16:28 Концертное агентство «Аншлаг» в преддверии новогодних праздников проводит акцию    0
  • 13:18 Новый альбом KAZAKY уже в iTunes    0
  • 11 ноября 10:00 Леди Гага уже задумывается о детях    0
  • 21 октября 11:11 Виступ групи “Втрачаю контроль” у Freud House    0
  • 15 октября 11:14 19 октября состоится грандиозное шоу Ани Лорак при участии специальных гостей    0
  • 14 октября 13:50 Колектив “Al Andalus” у FREUD HOUSE cafe art club    0
  • 23 сентября 14:11 Эмика везет в Киев эротическое шоу    0
  • 16 сентября 11:37 Новый клип от Оркестра Дзержинского - Женщина    0
  • 11 сентября 15:05 На Нашем Радио начали разыгрывать людей    0
  • 02 сентября 13:35 Longer Party: Тимати едет в Киев!    0
  • 29 августа 17:00 Джастин Бибер ездил по Калифорнии без прав    0