Квентин Тарантино: девчонки рады со мной познакомиться
- Ваш последний совместный проект с Родригесом назывался "Грейндхаус". Как вам работалось вместе?
-Родригес - моя "группа поддержки", бесценный друг, с которым мы всегда рука об руку делаем свои проекты, пишем сценарии, придумываем новые фишки и все такое прочее. В прошлом году мы задумывали показать в Канне сразу два наших фильма, без перерыва, но большого энтузиазма эта идея здесь не встретила: европейцы не очень врубаются в такие штуки. Такие сдвоенные показы практиковались в Англии, Америке, даже в Австралии. Больше нигде.
- Как вам удалось сдать в срок сразу два фильма, это же довольно сложно, насколько я понимаю?
- Ой, и не говорите! Причем я продюсировал его картину, а он - мою. И действительно, нужно было быстро работать, чтобы поспеть вовремя, искать деньги, монтировать, все время менять углы атаки, кошмар просто... Но все обошлось, успели.
- Кстати, не все поняли такого приема: копия какая-то исцарапанная, в "дожде", как говорят киномеханики, действие скачет, слова проглатываются... Как будто смотришь не фильм Тарантино, а левую копию какой-то дряни из дешевого кинотеатра... Это было задумано?
- Да, так и есть. Это прием, а не упущение, фишка, а не халтура. Мои личные воспоминания, интерпретированные детские впечатления, когда приходилось смотреть буквально затраханную копию, побывавшую уже в двадцати-тридцати кинотеатрах, прокрученную сто, а то и двести раз.
- Вы как будто ностальгируете по тем временам, когда кино было уделом подростков, случайных зрителей, а не многоумных киноведов...
- Многоумные смотрели фильмы на фестивалях и в дорогих кинотеатрах, а мы довольствовались вот такой продукцией - погони, кровь, секс, разборки на заднем дворе и так далее. Поэтому в моем подсознании застрял именно такой тип кино - другого я не знаю. Да и, честно говоря, знать не хочу.
-?!
- В смысле - я могу, конечно, посмотреть и Бергмана, но...
- Он вас не так вдохновляет, как фильмы кунг-фу?
- Абсолютно точно. Я - человек трэша, поклонник всякой муры, фильмов класса "С", B-movie и все такое прочее.
- Вас - вы, конечно, слышали об этом не раз - обвиняют в так называемом "смаковании насилия". Даже подозревают, что и в реальной жизни вы - тайный маньяк...
- Который по вечерам пьет кровь, а днем зашторивает окна, как вампир. Слышал, слышал. На самом деле, кинематографическое насилие к характеру человека не имеет ни малейшего отношения. Это ужасно наивно - смешивать одно с другим, путать актера и персонаж, книгу и автора, режиссера и фильм... Я - мирный, не бойтесь. Но кино люблю с перчиком, что правда, то правда.
- Вы до сих пропадаете в кинозалах без конца, как в юности, просматривая всякую лабуду?
- (Вздыхает) Да сейчас и лабуда-то не та, что раньше. Эх, вот раньше! Какая, однако, дикость! Какое неподцензурное крошево из тел, сломанных челюстей, какой секс, мат, драки! Кайф! Смотришь и диву даешься - насколько все же современное кино стало стерильным, вежливеньким и скучным. А наши современные качки, рыцари без страха и упрека, стали ужасными занудами - все время борются то за мир во всем мире, то кого-то спасают, по ходу дела читая нотации. Тоска.
- То ли дело бодрые убийцы семидесятых, да?
- Да, да и еще раз да.
- На роль такого бодрого киллера-маньяка в "Доказательстве смерти" вы почему-то пригласили добрейшего Курта Рассела...
- Да, Курт действительно добряк, на киллера не похож. Тем интереснее было выбивать из него искру "зла". Честно говоря, не в обиду Курту будет сказано, я бы позвал на эту роль Микки Рурка, который уже отлично сыграл в "Городе грехов", но... не случилось. Но Курт тоже отлично справился.
- Интересный момент: бедного Курта у вас прихлопнули девицы, причем совершенно неожиданно. Даже феминисткам понравилась такая концовка.
- А потом они опять на меня озлились. Типа я женщин за людей не держу, показываю их как дур, жертв, которые только и ждут, чтобы их изнасиловали и убили. На самом деле это не совсем так, вернее, совсем не так. Я женщин очень даже уважаю, никогда не унижаю и во всем потакаю. Всегда рад им услужить, что-нибудь такое поднести, за кокой сбегать...
- Но это в жизни. А на экране - по крайней мере в предыдущих ваших, чисто мужских, фильмах - они выглядят действительно дурочками. В "Доказательстве смерти" - наоборот, не фильм - а прямо-таки девичник. Сплошные девицы, которые только и знают, что треплются о своем, о девичьем. В конце же, когда они валят с ног Курта, не финал, а гимн "новой женственности" с пистолетом.
- Вот именно, гимн, иначе не скажешь. На самом деле возмущаться должны не феминистки, а мужики, что я типа перекинулся в противоположный стан.
- А правда, с чего это вдруг вы перекинулись?
- Да ничего я не перекинулся, какая, в сущности, разница - девушки, мужчины? В фильмах насилия - не стоит быть таким серьезным! - это не имеет большого значения. Насилие может исходить от кого угодно, независимо от пола. Это же игра, черт побери, а вовсе никакая не "правда жизни". Я же не документалист и создаю абсолютно условный мир, абсолютно игрушечный, в котором нет даже грамма жизнеподобия.
- Неправда. В "Бешеных псах" - этой, как говорят умники, симфонии насилия - жизнеподобие было.
- Ну, было. Ну и что? Теперь мне нравится другое - подражать трэшу.
- Вы так настаиваете на своей несерьезности... Однако ходят слухи, что вы любите серьезную, большую литературу, поэзию и пр. Что вы - неравнодушный к политике и к политике Буша, в частности, человек. Да что там слухи! Будь оно не так, вы бы не настояли на призе Майклу Муру...
- Да, тут уж не скроешься. Поймали, сознаюсь. Возглавляя жюри Каннского фестиваля, я себя обнажил полностью. Что я - не только киноман, смотревший все фильмы кунг-фу, но и серьезный человек. Правда, скажу вам по секрету, и политикой можно заниматься безо всякой постной мины ответственности за все человечество. Больше бодрости и юмора. И тогда люди к вам потянутся. Это как с женщинами - чем ты приветливее и легкомысленнее, тем больше у тебя шансов.
- Вы приехали в Канн в окружении своей "банды" - как вам здесь?
- Да просто кайф! Мы тут отлично проводим время. Море, солнце, приемы, фейерверки - красиво, весело... Девчонки довольны. Ради этого стоило пролететь десять тысяч или сколько там миль. Канн есть Канн, ничего не скажешь...
- Вы прямо как новичок. Из уст бывшего председателя жюри и лауреата "Золотой пальмовой ветви" такое даже странно слышать...
- В каком смысле? А-а, в том, что не изображаю пресыщенность! Ну да, не изображаю и не пресыщен, можете мне поверить. Пока еще умею радоваться.
- Стало быть, вы из тех, кого слава не портит, из тех, кто не устает от повышенного внимания к своей персоне, из тех, кто не ругает свою популярность на чем свет стоит?
- Наоборот! Очень рад, что прославился. Можно везде дверь ногой открывать, опять же девчонки рады со мной познакомиться...
- А раньше?
- Ха! Могли бы вы себе представить, что такая фемина, как, скажем, Ума Турман, обратила бы свой божественный взор на какого-то там провинциального киномана?
- С трудом.
- Ну, вот видите.
