Тори Амос: Я всегда верила, что Анастасия Романова жива

Вокруг меня ходил звукоинженер, отлаживая микрофоны, а я мысленно ехал по горной дороге, ведущей к Помону-колледжу, в автомобиле с девушкой-американкой, которая слушала Тори всегда и везде, и, естественно, не расставалась с любимой кассетой в своей "Тойоте". Вокруг нас неслись едва угадываемые во влажной темноте силуэты деревьев. Справа за обрывом то и дело показывалось колышущееся море огней ночного Лос-Анджелеса, а из динамиков неслось: "И, как бы тебе не хотелось, чтобы это был просто сон, попробуй поклясться жизнью, и ты увидишь, что все это правда." Девушка сказала: "Все, что поет Тори, это обо мне, никто другой так не понимает женскую душу." А я думал, что может быть, еще граф Толстой. Все это проносилось перед моими глазами в минуты ожидания в студии, но в наушниках наконец-то раздался голос и прозвучало: "Привет, Миша. Это Тори." И мы повели разговор о Марие Магдалине, жареной курице, Прокофьеве и Дракуле. Прочитав это интервью, вы откроете для себя совершенно неповторимый мир удивительно талантливой женщины и музыканта.

Тори Амос: Привет, Миша!

М.К: Привет, Тори!

Тори Амос: Как дела?

М.К: Хорошо, спасибо. А как у вас?

Тори Амос: Нормально, спасибо.

М.К: Спасибо, что согласились поговорить. У вас когда-нибудь брали интервью журналисты из России?

Тори Амос: Нет, самыми близкими были журналисты из Польши.

М.К: У многих есть определенное представление о России, сформировавшееся еще в детстве. Помните ли вы что-нибудь из детства? Какие-нибудь образы, заложенные телевидением, книгами, которые ассоциируются со словом Россия?

Тори Амос: Я всегда верила, что Анастасия жива. И я написала песню об Анастасии. Мне кажется, я романтизировала Россию. Музыку... Меня всегда привлекали русские композиторы. Я никогда не могла играть их достаточно хорошо, мне кажется, что у меня слишком маленькие руки. Не знаю точно почему... Но она была в моей душе и в моем сердце. Я влюбилась в русского парня еврейских кровей, и его бабушка родилась в России. Она уехала... Я не знаю точно, когда, но где-то в начале века. (из России. - примеч. Leila). Их семья бежала из страны, они прятались в камышах, в пруду, ныряли... Это была поразительная история. Я сидела, ела борщ и слушала Прокофьева. Все это было очень романтично.

М.К: Чувствовали ли вы культурный барьер между вами и русско-еврейским парнем?

Тори Амос: Знаете, я не типично западный человек, потому что со стороны матери во мне течет кровь индейцев Чероки. Со стороны отца - шотландская, ирландская кровь. Все члены его семьи были очень, очень консервативные христиане. Я верю не только в Бога, но и в Богиню, в Богоматерь. Мне всегда казалось, что Мария Магдалина не пользовалась тем уважением, которого заслуживала. Мой отец - священник, и я всегда была не согласна с тем, как христианство преподносит переход от девственности к материнству. Никогда не было учений, где объектом поклонения выступала бы женщина, сама по себе. Смотрите, святая дева Мария становится матерью Марией. А что же с Марией-женщиной, независимо от того, что с ней происходит в сексуальном плане? Она или девственница или мать, вместо того, чтобы быть просто полноправной женщиной. Для меня олицетворение женщины - это Магдалина. Конечно, нас учили, что она была блудницей, омывшей ноги Иисусу и все. Мне кажется, что это не все. Она была очень мудрой женщиной; так что вы можете себе представить, что мой страстный русский друг с еврейскими корнями, и я, которая бежала босиком в кожаных штанах по церкви, как новорожденная язычница, мы, как бы встретились вдвоем, танцуя в пустыне, и мы понимали друг друга.

М.К: И как долго продолжалось все это?

Тори Амос: Семь с половиной лет.

М.К: В начале вы сказали, что романтизировали Россию. Когда вы поняли, что ваши представления о ней были слишком иллюзорными?

Тори Амос: Мне кажется, с тех пор, как я начала слушать истории от его бабушки, изучать факты, узнавать о боли людей, которые там живут. Я начала понимать, что есть и другая сторона, но все равно, есть еще одна сторона, которая кажется мне очень романтичной. Это музыка. Как можно не слушать эту музыку, не чувствовать что-то, не чувствовать, что эта музыка рождается из боли, из поэзии, и из того и другого. Но в этой музыке есть что-то страстное, значит она исходит от страстных людей. Люди, находящиеся у власти, многие годы пытались выбить, выжечь это из народа. Но этого нельзя выбить, нельзя отнять то, что спрятано в человеческой душе.

Я сужу о культуре по состоянию музыки. Когда я слышу музыку какого-нибудь народа, я могу судить о сердце нации. Мне может нравиться еда какой-нибудь страны, но если мне не нравится их музыка, то она влияет на меня совершенно по-другому.

М.К: А что касается русской музыки? Назовите ваших любимых композиторов, ваши любимые произведения . Что вдохновляет вас?

Тори Амос: Прокофьев был всегда одним из моих самых любимых композиторов, потому что в его музыке есть что-что дикое, напоминающее дикую лошадь. Я уже говорила, что мне никогда не удавалось сыграть его произведения достаточно хорошо. И поверите или нет, это повлияло на мою работу, потому что я вбирала в себя эти чувства, и передавал их своими словами, писала то, что могла играть. Еще я люблю Рахманинова. Я сворачиваюсь калачиком и засыпаю под его музыку.

М.К: Слушая Рахманинова?

Тори Амос: Я засыпаю в самых неподходящих ситуациях.

М.К: Рахманинов вам больше не нравится?

Тори Амос: Нет, нравится! Но я отношусь к людям, которые любят запредельный мир.

Мне нравится посещать мир теней. Меня это поражает... Танцы с тенями... Поиск нежности с тенями. Я чувствую. Что могу заставить Дракулу есть шоколадный торт. Я всегда чувствовала, что если кто-то это сможет сделать, то это буду я, потому что я делаю прекрасные шоколадные торты.

М.К: Как-то в интервью о последнем альбоме ( BFP, -- примеч. Leila) вы говорили, что человек должен встать на колени, страдать и даже испытывать унижения, чтобы лучше и глубже понять себя. Как вы считаете, это справедливо только для отдельного человека или для целой страны и целого народа?

Тори Амос: Существует образ Феникса, восстающего из пепла. Иногда пепел необходим. Я буду говорить о том, что знаю. Я не знаю, что значит жить в России, я могу сказать через что пришлось пройти мне. Я рассталась с очень близким мне человеком. Кстати, именно мой друг из России помог мне пережить это. Когда мы расстались, мне казалось, что одна моя половина покинула меня. Мне пришлось заново, в одиночестве, растить новую руку, новую ногу, половину желудка, половину сердца и половину глаза, потому что мы были единым целым. Если вы понимаете, что я имею в виду... Мы были двумя людьми, существующими вместе.

Так что, мне пришлось искать части себя, которых у меня до этого никогда не было. Это было самое интересное путешествие, которое я когда-либо переживала, потому что за это время я познала себя.

Тори Амос: Я никогда не имела представления о женской стороне моего существа. Я не разрешала ей, скажем так, у меня было заранее сложившееся мнение о том, что значит быть женщиной. Я не давала женщине внутри себя свободу. Я удивлялась себе. У меня были воспитанные во мне представления о женской силе и женской слабости. Я, например, не подозревала, что сила есть в слабости, и поэтому я боялась быть хрупкой . В слабости очень много силы, но в то время я не имела об этом понятия. Что такое сильная женщина? Что такое мудрая женщина? Что такое страстная женщина? Все эти концепции меняются по мере того, как ты живешь и страдаешь. Вначале мне пришлось упасть на самое дно, ползать на коленях и вдребезги разбить свои иллюзии о том, что достойно уважения, а что нет.

Теперь я пытаюсь научиться уважать свою душу. Я отказываюсь от многих своих убеждений. Например, меня с детства учили, самое главное быть лучше всех. Меня не спрашивали: "Тори, тебе понравилось играть сегодня?" или "Тебе понравилась музыка?". Меня спрашивали, была ли я самой лучшей. А мне было очень тяжело, потому что я была вундеркиндом. Я начала играть на фортепиано и сочинять с 2-х летнего возраста. Так что, когда я стала старше, я стала понимать, что происходит, и я спросила себя, где радость в том, что я делаю? Потому что, не может быть волшебства, пока ты не станешь получать удовольствие от того, что ты делаешь...

М.К: Много лет порой приходится молчать, сдерживая внутри себя боль, страдания, обиду. Стоит ли жалеть о годах молчания? Говорите ли вы себе: "Это нужно было сделать гораздо раньше"?

Тори Амос: Я думаю, что твоя дорога - это твоя дорога. Всегда легко судить обо всем, спустя некоторое время, не так ли? Легко смотреть в прошлое и думать: "Как жаль, что я не сделала этого". Но ты думаешь только о том, что ты умеешь делать в настоящий момент. Я могу поступить по-другому, если у меня будет опыт. Я молчала, потому что в тот момент больше ничего не умела, правильно? Может быть кто-то другой, смотревший другие фильмы, читавший другие книги, слушавший другую музыку сможет заговорить раньше, у него будет другой путь. Может, у кого-то это случится под влиянием моих песен и моих слов. То, что узнал ты, узнаю я и передам другим...Именно так поколения учатся друг у друга.

М.К: Я хотел бы вернуть к тому шоколадному торту, о котором вы говорили. Что вы любите готовить, есть ли у вас фирменные блюда?

Тори Амос: Да, я готовлю чудесную жареную курицу, сок от которой стекает по подбородку. Знаете, когда масло стекает по подбородку? Такая она сочная, аппетитная... Я поклонницы итальянской кухни. Я обожаю итальянскую кухню, хорошую итальянскую кухню.

М.К: Позаимствовали ли вы какие-нибудь рецепты у бабушки вашего русского бойфренда?

Тори Амос: Свекольный борщ.

М.К: Вы умеете готовить борщ?

Тори Амос: Не очень хорошо. Мне ни разу не удавалось приготовить его как надо. А еще, она умела готовить чудесную курицу с чесноком, она вгоняла дольки чеснока под кожу и в саму курицу, и заливала ее оливковым маслом. Я не знаю, откуда она взяла этот рецепт, но получилось у нее очень вкусно.

М.К: Мы именно так и готовим курицу J

Тори Амос: Вы тоже ее так готовите?

М.К: Да, моя мама делает это блюдо точно так же, она всегда кладет дольки чеснока под кожу курицы. Это фирменная фишка.

Тори Амос: Да, она научила меня этому. А также тому, как делать куриный суп. Она смеялась до слез, когда я ее спросила: "Сколько кусочков курицы мне туда положить?". Она сказала: "Тори, Тори, ты должна положить туда ВСЮ курицу!". Она было очень милой женщиной. Она была 4х4. Имеется в виду, что в ширину, что в высоту - одинаково. Она была ростом всего 142 см. Очень маленькая.

М.К: Вы когда-нибудь были в снежных странах, где зимой вся земля покрыта снегом? Вам нравится зима?

Тори Амос: Я обожаю зиму. Мне кажется, что зимой я пишу песни, которые должны больше всего тронуть людей. У зимы есть ощущение бесконечности. Последнее время я много думаю о том, что независимо от того, насколько сильным становится твой дух, когда все встает на свои места и вроде бы достигаешь гармонии, все равно ты ищешь человека, который будет тебя любить. Ты находишь его, но он не с тобой. Ты жаждешь его, а когда день складывается плохо, ты жаждешь кого-то еще. Может быть ты даже не знаешь как он выглядит, где он находится, может такого человека нет на этой земле. Может он даже не человек, а просто глубинное желание... Я слышала, что врачи считают, что ты жаждешь недостающей части своей души. Но я могу сказать, да, может быть иногда это и так, но я верю, что иногда ты просто сливаешься с зимой, сливаешься с сущностью, не только со своей, ты обмениваешься и с другими сущностями. Желание, страсть - одно из самых прекрасных чувств... потому что оно заставляет меня выбегать на улицу, вдыхать огонь. Хочется пить забродившее вино, свернувшись калачиком перед огнем и делиться любовью. Будь то с твоей подругой или с твоими маленькими племянницами. Зимой у меня появляется желание любить. Необязательно сексуальное желание, просто делиться любовью на всех уровнях.

М.К: Вам стоит приехать выступать в нашу страну зимой.

Тори Амос: С удовольствием, Миша.

М.К: Мы выведем вас на улицу и покажем настоящую зиму. Проблема только в том, что у нас зимой холодно, очень холодно. Но дома, рядом с камином можно согреться.

Тори Амос: В Штатах делают такую штуку, которую мне придется взять с собой. Вы можете считать меня хлюпиком. У нас делают такие костюмы с маленькими вшитыми обогревателями. Я смогу сидеть вместе со всеми, хотя вы должны помнить, что я родилась в 35 градусов тепла. Я Лев по гороскопу, и родилась жарким испепеляющим летом. Так что, когда я приеду, мне придется взять с собой свой костюм с подогревом, чтобы я не стала Снегурочкой J Я с удовольствием приеду выступить посреди российской зимы. Это произойдет только через несколько лет, но не теряйте надежды.

Наверное, когда-нибудь она приедет, и мы действительно сможем поговорить, сидя у камина, укутавшись пледом, в маленьком деревянном домике посреди огромного снежного поля. А может этого никогда не произойдет. Случится это или нет, у меня есть это интервью, и ее изумительная музыка, которыми я хотел поделиться с вами.