Скорсезе презентовал фильм о «Роллинг Стоунз»
«Да будет свет» – опус живого классика американского кино Мартина Скорсезе, но по формату это тот же фильм-концерт с характерными перебивками фрагментами интервью, архивными материалами и закадровыми эпизодами, разбавляющими основное действо, происходящее на эстрадной площадке.
В данном случае речь идет о двух концертах, которые «Роллинги» дали в 2006-м в Нью-Йорке. Рокеров приветствовали бывшие президенты США и Польши Билл Клинтон и Александр Квасьневский (по поводу первого Мик Джаггер даже отпустил шуточку, что, мол, пообщавшись с Клинтоном, он разБУШевался), а на сцену вместе с живыми легендами выходили и исполняли дуэты Джек Уайт, Бадди Гай и даже Кристина Агилера.
В российском прокате фильм Скорсезе, открывавший последний Берлинский кинофестиваль, пойдет в оригинальном варианте (с русскими субтитрами). Но за две недели до того честь оказаться в числе первых его зрителей была предоставлена звездам российским, от солистов «Би–2» и Гарика Сукачева до Валерия Сюткина и музыкантов групп «Фабрика» и «Корни».
«Ну, за «Роллинг Стоунз!» – чокались в зале рок-фанаты, чтобы затем сподручнее было подпевать знакомым хитам и кричать после каждой песни «У-у!» Примерно та же картина наблюдалась и на сеансах «Зеленого театра в Земфире» Ренаты Литвиновой, но Земфира всё-таки – звезда сегодняшнего дня, тогда как «Роллинг стоунз» – известный, конечно, бренд, но всё-таки уже из разряда ретро.
Тем не менее, поклонников «Роллинг стоунз» среди представителей российской рок- и поп-тусовки набралось на удивление много, но главное – публика, и «звездная», и попроще, пребывала в состоянии, как если бы пришла на концерт, а не в кино.
Однако «Да будет свет» – всё же фильм, и фильм, сделанный режиссером-мастером, для которого задача просто запечатлеть выступление группы, пусть и любимой (а Скорсезе является многолетним фанатом «Роллингов»), была бы слишком банальной и мелкой.
Вот совсем молодой (и довольно симпатичный по сравнению с нынешним страшилой) гитарист Кит Ричардс отвечает на вопрос, сколько уже существует группа (видимо, это одно из первых интервью для него): «Два года». И уточняет: «Мы думали, что и столько не протянем».
Вот спустя несколько лет уже сам Мик Джаггер пытается разобраться, сколько еще они смогут существовать как «Роллинг Стоунз».
Скорсезе заворожен, помимо музыки, самим фактом долгожительства «Роллинг Стоунз». Ему этот факт представляется неким чудом, которое он вроде бы и пытается объяснить, но в конце концов оставляет попытки и просто любуется фантастическим зрелищем. А в финале дает знак рукой – и камера взлетает над городом, в небо, где уже светится узнаваемая эмблема с высунутым языком.
Этот взгляд – снизу вверх – проходит через весь фильм. На публику, которая присутствует в зале, камера обращает внимание лишь ближе к финалу концерта, да и то без особого интереса. Если режиссеру здесь интересно что-то помимо «Роллинг Стоунз» – то это его собственная работа, тяжелая и нервная.
Попутно Скорсезе делает героем картины и себя любимого, намекая, как сложно снять кино на основе концерта. Действительно – в работе было задействовано 16 одновременно работающих камер, сценарист и операторы фильма – сплошь оскароносцы, да и сам Скорсезе не случайно на съемочную площадку забежал.
Он пытается всё организовать, кричит, срывая голос, требует порядковый список песен и хочет знать, где кто в какой момент должен быть – но всё равно выходит не по плану.
Ну, так ведь всё-таки не ради собственного тщеславия, а ради любимой группы. Они поют, он их воспевает. Разве что для придания продукции «товарного вида» вставляет время от времени пару шуточек. Типа «Если будет стоять под таким светом – он сгорит». – «Да, мы не можем спалить Мика Джаггера».
Не все, однако, способны разделить энтузиазм и восторг режиссера. Не люблю, когда в качестве «гласа народа» приводят детей, но тут не могу удержаться от соблазна.
«А они еще живы?» – спросил сидящий у меня за спиной «звездный» ребенок. «Им сейчас всем уже за 60», – ответил папа. И этот ответ можно трактовать и как отрицательный, и как утвердительный.
Хотя Скорсезе строго настаивает на последнем.
