День Блума
В прошлом году «Коллекция» размахнулась пошире: художников было порядка 40 плюс еще и литераторы. На сей раз куратор галереи Олег Байшев решил подстраховаться и экспертом пригласил самого Александра Соловьева. Тот сразу отмел всю самодеятельность, оставил только семерых наших плюс пригласил троих из Москвы: Юрия Шабельникова, Аристарха Чернышева, Алексея Политова и Марину Белову (в соавторстве). К выставке издается почти 100-страничный каталог-книга, где Соловьев беседует с художниками о судьбах украинского искусства. С Джойсом это связано, естественно, мало, но старина Джеймс и сам говорил: «Какой я писатель-философ? Просто старый ирландский алкоголик». Традиция отмечать этот славный день родилась 16 июня 1930 года, когда Джойс и его воспитанник Беккет страшно напились, попытавшись пройти путь Леопольда Блума по Дублину. Шли они, правда, по Парижу. Во всем, что связано с Джойсом, искать логику и здравый смысл не обязательно. Как и ожидать от «главных» украинских художников заданного диалога с Джойсом.
Какие там диалоги, старые дублинские евреи блумы и молодые нервические писатели дедалы? Любимец девушек Чичкан написал себя - роскошного, прожженного самца, таким, скорее, был не застенчивый очкарик Джойс, а всеобщий трахальщик Генри Миллер, болтавшийся в те же годы в Париже. Но, может, Чичкан писал скрытое подсознание, второе «я» Джойса?
Если серьезно, то художники подобрались хорошие, по-джойсовски отмороженные - никто не выполнил поставленной задачи. Сексуально-метафизические терзания старого еврея Блума отразил разве что Александр Ройтбурд, но то, похоже, его собственная органика. Максим Мамсиков просто нарисовал синее море, белый пароход, красивых парашютистов вокруг. Красиво Максим рисует, они у него как настоящие. Гнилицкий написал почему-то просто лестницу, лестничную клетку.
Timeout.ua, Алексей Титаренко