Василий Степанов: "Гоша Куценко оставил мне свой телефон"
- Сложно сказать. Скорее считаю, что мне просто немного повезло. В плане карьеры роль Максима - очень хороший, серьезный пинок.
- А до съемок в «Обитаемом острове» у Вас были моменты, о которых вы могли бы сказать: повезло невероятно?
- Моментов, которые повлекли за собой события такого масштаба, я думаю, не было. Помню, кстати, как простым зрителем смотрел в кинотеатре «9 роту» и думал - вот бы мне такую роль, такой фильм. И вот через какое-то время я познакомился с Федором Сергеевичем. Странное было ощущение. Но я на тот момент не вполне осознавал, что происходит, поэтому у меня не возникало мысли про удачу, успех, везение. Я просто не мог этого до конца осмыслить.
- Федор Бондарчук рассказывает, что, увидев Вас впервые, был потрясен тем, что нашел именно того человека, который мог бы сыграть Максима. А Вы можете рассказать о своих впечатлениях от знакомства с Бондарчуком?
- Откровенно говоря, я изрядно волновался - без опыта, никому не известный. А о Федоре Сергеевиче у меня было некое представление «из журналов» как об очень занятом и строгом профессионале. Я совершенно не ожидал, что он окажется таким простым в общении. Он очень харизматичный человек, умеет расположить к себе людей. Я легко нашел с ним общий язык. Во время работы я не был уверен, верно ли делаю все, что требуется, а он четко и убедительно объяснял задачи, что и как нужно.
В первые дни и недели съемок волнение не уходило, оно сопровождало меня все время, особенно когда надо было входить в кадр со «звездами» нашего кино. Это было по-настоящему страшно, я постоянно думал, что на их фоне выгляжу ребенком. Ведь опыт есть опыт, и актер прежде всего - это личность. Мне же на тот момент сложно было сказать, личность ли я, и вообще - кто я. До сих пор у меня остались эти сомнения. 
- До зачисления. Поступление в театральный вуз происходит в несколько этапов. Я пробовался на роль Максима Каммерера как раз перед конкурсом - когда собирается большая комиссия во главе с ректором и принимает решение о поступлении абитуриентов.
- Можно узнать, чем вы были заняты до поступления в театральный вуз, и почему решили выбрать актерскую профессию?
- Я закончил 9 классов школы. Потом поступил в техникум Физической культуры и спорта, о чем не жалею. Атмосфера там приучала к самостоятельности и ответственности, и педагоги были замечательные - профессоры из педагогического института. Они в силу привычки общались с нами не как со школярами, а как со взрослыми людьми. Конечно, я начинал ощущать себя соответственно, подтягивался к этому уровню. А после окончания техникума как-то сгоряча, впопыхах, поступил на юридический факультет. И после первых трех-четырех занятий понял, что это совсем не мое. Учитывая, что обучение было платное, отсутствие интереса к профессии просто меня убивало. Я мучился полгода и пошел работать, чтобы не сидеть на шее у родителей. Устроился барменом, чтобы платить за учебу и иметь какие-то карманные деньги. Тогда я окончательно понял, что нет желания продолжать учебу, хотя в вузе меня взяли сразу на третий курс. Потом я случайно попал на кастинг и снялся в социальной рекламе про службу по контракту - пять роликов, такие мини-кино с историей. Я впервые столкнулся с камерой. Знакомые посоветовали и дальше двигаться в этом направлении. Я начал посещать курсы при ВГИКе и понял, что мне это интересно. При этом я никакого понятия не имел, что для поступления на курсы нужно приходить с подготовленной программой. Прихожу - а девочки-мальчики по стенке стоят с книгами, повторяют что-то. Я не сразу решился все-таки войти в аудторию, не хотел позориться. Но потом зашел, честно признался, что ничего не готовил, и попросил разрешения исполнить песню. Помню, это была песня «Ляписа Трубецкого» «Когда яблони расцветут». Смешно, я сейчас вспоминаю это и начинаю краснеть. Но меня взяли. Я начал общаться со сверстниками, которые вращались в этой среде, и понял, что на лидирующих позициях - МХАТ и «Щука». На «Щуке» и решил остановиться. Но там я уже не пел, а читал прозу, басню и стихотворение - как положено.
- Что было сложнее - поступать в Щукинское или проходить кастинг у Бондарчука?
- Это совершенно разные вещи. В обоих случаях было страшно. Происходил естественный отбор, хотя и в разных условиях. Но за поступление я волновался больше. После кастинга я понимал: сегодня утвердили, но ведь все это пока лишь на словах, мне могли найти замену. Институт был необходим в любом случае - ведь это образование, знания по литературе и истории культуры, это основы профессии. Среди моих родных и друзей нет ни актеров, ни людей искусства, никто не мог рассказать мне про профессию и просто направить. Поэтому первые месяцы учебы дались с трудом, порой я вообще не понимал, где нахожусь и что тут делаю. А съемки в «Обитаемом острове» мне как раз очень помогли.
- Как отнеслись в Щукинском училище, когда узнали, что Вам нужно ехать на съемки у Бондарчука?
- Были некоторые сложности. Но у нас идут на уступки, если речь идет не о банальном зарабатывании денег, а о работе в большом и серьезном проекте, если твоя цель - чему-то научиться. Педагоги - живые люди, они душой болеют за своих студентов и хотят им добра. И неправы те, кто утверждает, что в институте преподают люди, не сумевшие добиться успеха. Преподавание - это тяжелая каждодневная работа, преподаватели знают свое дело наизусть, видят тебя насквозь и могут от чего-то предостеречь, а к чему-то подтолкнуть. К счастью, в моем случае пока все складывается хорошо.
- Много пришлось пропустить из-за съемок?
- Фактически год. Я отучился полгода, сдал зимнюю сессию, а в феврале 2007 года начались съемки. Я ушел в академический отпуск, который провел на «Обитаемом острове». Длился он 11 месяцев. Потом наверстывал - меня перевели на другой курс, и я продолжил учиться с того момента, когда покинул институт.
- Со стороны одногруппников были иронические похлопывания по плечу: о-о-о, звезда?
- Были, конечно, но разве что в шутку, потому что я не веду себя, как звезда и не чувствую себя выше других. Ведь сегодня ты - звезда, а завтра… Получив драгоценный опыт работы с Бондарчуком, я понимаю, что мне еще предстоит доказать, что я не просто снялся в кино и покрутил лицом.
- Бондарчук сразу сказал вам, что вы подходите?
- Было очень странно. Он вошел, протянул руку и сказал: «А чего его пробовать? Он утвержден». Я подумал, что он иронизирует. А после первой сцены на пробах он сказал: «Слушай, у тебя есть шансы взять роль. Посмотрим, как будет дальше». И от этих слов во мне проснулся настоящий боевой дух: я понимал, что если Федор Сергеевич так говорит, значит, действительно есть шанс, и надо за него бороться. Мы попробовали финальную сцену, очень эмоциональную, живую, и я выложился насколько смог.
- Вас не смущает, что вы попали на съемочную площадку нового фильма Бондарчука во многом из-за внешности, подходящей для этого героя, а не из-за профессиональных актерских качеств?
- Я не думаю, что получил роль исключительно благодаря внешности. Если Федор Сергеевич взял на себя ответственность и дал роль совсем неопытному актеру, видимо, он видел, что сможет из меня что-то вытащить. Такой человек как Бондарчук не купится на внешность и не станет принимать необдуманных решений.
- Вы прочли перед съемками роман Стругацких?
- Конечно, прочел и, читая, отмечал для себя основные мотивы, черты главного героя. К тому же мы сдружились с Петей Федоровым, который сыграл Гая, и постоянно обсуждали какие-то моменты, делали собственные выводы. Хотя основные решения оставались за Федором Сергеевичем, Петя тоже мне очень помог, он замечательный товарищ и классный актер.
- Как складывался образ Максима Каммерера?
- Он складывался на площадке, постепенно, по крупицам, по деталькам. Федор Сергеевич подсказывал, в каком направлении надо двигаться. Я не всегда понимал, что делать дальше, и чувствовал: опытные люди говорят, значит, надо делать. Я не пытался предлагать свое видение, считал, что не имею права на это, не позволял себе возражать, а только впитывал. Даже если где-то был не согласен - сдерживал себя. Федор Сергеевич - человек, который понимает важные вещи, он старше, опытнее, успешнее. Так что свои идеи я держал при себе.
- Я стал блондином, хотя мой натуральный цвет гораздо темней. Пришлось ходить в спортзал, набирать форму, чтобы соответствовать образу. Изолировать себя от общения, и в профессиональной среде тоже. Придя на съемки, я был готов на все, делайте со мной что хотите - прошел процесс отказа от себя самого. При этом сперва у меня возник некий внутренний протест, когда я увидел в зеркало свой новый образ. Настолько идеальным он получился. Я ощутил огромный дискомфорт - Максим весь прямо-таки, как из сказки, и мне казалось, что получится приторно, сладенько. Но Федор Сергеевич то и дело напоминал мне: читал мифы и легенды Древней Греции, историю античной культуры изучал? На протяжении фильма мой герой сильно меняется, при столкновении с чуждой цивилизацией он взрослеет и приобретает качества настоящего бойца. Стирается улыбка, мальчик матереет, становится жестче, учится себя сдерживать и принимать ответственные решения.
- Максим Каммерер, может он стать со временем кумиром для нового поколения зрителей, их героем?
- Сложно сказать. Боюсь, что мне могло не хватить какой-то харизмы, внутреннего опыта и убеждений, чтобы воплотить такого героя, за которым бы пошли люди. Но даже если зритель после просмотра что-то вынесет для себя важное, сделает какие-то выводы, вдохновится - значит моя работа была не напрасна.
- Какими качествами Максим Каммерер может захватить внимание зрителей?
- Целеустремленностью. Пусть и утопичной, максималистичной, но направленной на то, чтобы помогать людям, делать мир лучше. Думаю, он способен вдохновлять на благородные порывы. Его мотивы всегда искренни и честны. Он готов к самопожертвованию, но не пассивному, а в бою. Максим отказывается быть марионеткой и отказывается оставить в таком положении других, знакомых и не очень людей. Быть инструментом - не его судьба.
- Вы увидели в личных качествах Максима Каммерера что-то сходное с собой?
- Наверное, я тоже часто совершаю поступки, которые, помимо благородных побуждений, во многом продиктованы максимализмом, что в итоге приводит к неожиданным и не всегда позитивным результатам. Говорят, это свойственно юности. Какое-то внутреннее противостояние - нежелание мириться с несправедливостью: возможно, оно мелковатое, бытовое, а не героическое, как у Максима, но я уже многое видел, понял и знаю, куда стоит расти.
- Съемки в Крыму длились почти год. Вам приходилось прежде уезжать из семьи на столь длительный срок, и как вы это пережили?
- Было нелегко, до этого я, и правда, на такой долгий срок далеко от дома не уезжал. Грустил по родным, по Москве, но постепенно влился в новый ритм и обстановку. Точно как Максим. Случались, конечно, депрессивные моменты: когда что-то не получалось на площадке, или когда в октябре по закрытии сезона из Феодосии съехали все отдыхающие, - прямо-таки ощущалось, что в окрестностях не осталось энергии, все засыпало. Случались приступы меланхолии: я как-то вышел к морю рядом с гостиницей и понял, что пролетел уже целый год. Мы приехали туда весной, и время прошло совершенно незаметно, как и предвкушение лета, и само лето. И под финал стало грустно. А когда вернулись в Москву, то меня спасла только учеба в институте. Потому что на меня навалилось ощущение, что мир вокруг умер, закончилось вообще все, и неясно абсолютно, что же теперь делать. После бешеного ритма работы я был не готов к резкому спаду активности, не понимал, как снова почувствовать вкус к жизни. Переключился на учебу, потихоньку пришел в норму. Но было страшно.
- Вы можете назвать себя самостоятельным человеком?
- Нет, мне кажется, что я больше домашний. Я могу, конечно, сам себе приготовить, но приятнее, когда это делают мама с папой. Отец у меня очень вкусно готовит, ему в радость это делать для других, и когда я приезжаю, то приходится буквально отбиваться от попыток меня закормить. Ему хочется дать мне то, что ему недодали в детстве, а мне иногда нравится чувствовать себя ребенком, чтобы сделать ему приятное.
- Вы человек большого города?
- Я просто очень люблю Москву. Здесь своя атмосфера. В Питере, например, она очень давящая, более медленная.
- Как проходило погружение в съемочный процесс, общение с другими актерами?
- Подтрунивали, подшучивали надо мной. Например, Сергей Леонидович Гармаш, который, как я потом узнал, вообще знаменит своими юмористическими выпадами. Я понимаю, что таким образом меня воспитывали, не давали расслабиться и почувствовать, что я, студент - главный герой, и все вращается вокруг меня. Я считаю, что это было правильно, и никаких обид у меня не осталось.
Сергей Леонидович мне очень помогал. Андрей Мерзликин тоже на многие вещи открыл мне глаза, многое разъяснил. Алексей Серебряков замечательный, мы с ним перед съемками иногда просто разговаривали - он очень умный и чуткий человек, многое мне подсказал. Я им всем по-человечески очень благодарен. И судьбе, за то, что свела меня с этими людьми. Потому что просто общение с ними - это уже много, я уж не говорю о совместной работе.
- С кем-то из актеров вы успели подружиться?
- С Андреем Мерзликиным мы общались, летом виделись. Гоша Куценко мне оставил свой телефон, сказал, если будут какие-то проблемы - звони. Но я все равно стесняюсь. Один раз набрал, спросил что-то - и все, больше не буду. Неудобно. Друзьями мне этих людей сложно назвать, потому что мы находимся все же в разных весовых категориях. С Петей Федоровым мы общаемся, бывает, я к нему домой заезжаю. Он тоже закончил Щукинское училище, я у него что-то спрашиваю, а он мне что-то там поясняет.
- Она мне еще на пробах очень понравилась, когда мы прогнали первую сцену - с ней было очень комфортно. Девушек-претенденток было много, но я не чувствовал связи между нами. А в общении с Юлей возникло такое ощущение. При этом романтического подтекста в отношениях никогда не было, я просто искренне и по-дружески к ней относился. Помню, у нее был день рождения, и мы с Петькой Федоровым купили ей цветов и черешни, взяли у вахтера ключи и в качестве сюрприза оставили все это у нее в номере.
- Вообще в отношениях с девушками вам везет?
- Не считаю себя таким уж мачо. Могу пококетничать, пофлиртовать, но все-таки мне нравятся интересные девушки, с которыми можно пообщаться, поговорить, чему-то научиться у них, что-то узнать.
- Но сейчас ваше сердце занято? После выхода фильма это будет многих интересовать.
- Всех будет интересовать мой персонаж, а не я. И хотя все будут меня ассоциировать с этим образом, ко мне это уже не будет иметь отношения. Пока меня на улицах не узнают.
- На съемках было что-то, что могло угрожать вашей жизни?
- Были моменты, когда съемки давались по-настоящему тяжело. Однажды, к примеру, нужно было опускаться на глубину около 7 метров. Первоначально отрепетировали у берега на малой глубине, все было хорошо. Затем, уже для съемок, мы отплыли на катере подальше, начался шторм, и вообще все складывалось не так - с оборудованием, и с внутренним настроем. Костюм стягивал грудь так, что трудно дышать, маска была неудобная, и я почувствовал приступ настоящей паники, иррационального страха глубины. На берег возвращался в состоянии какого-то шока.
Затем снимали сцену, где мне нужно всплывать на поверхность с автоматом в руках - это был муляж, но выполненный очень натуралистично, и весил он как настоящий. Я по сюжету вытаскиваю Гая, а в реальности он всплывает, а я не могу. Начинаю отчаянно молотить руками, и все равно остаюсь на одном месте, а воздух заканчивается! Каким-то чудом оттолкнулся и всплыл, но впечатлений хватило надолго.
В общем дублеров использовали в сценах, где требуется большой опыт, подготовка и где есть реальный риск для жизни. А моменты вроде падения с небольших высот, постановки драк, отыгрывание ударов - все это я старался по максимуму делать сам.
- Вам пришлось научиться драться?
- Я до этого занимался боевыми искусствами, технологию себе примерно представлял. Но специалисты-канадцы перевернули мое представление о том, как это делается. Объяснили, что в кино все строится на других принципах, есть свои приемы, «обманки». К примеру, визуализация в кадре такая, что кажется, голова от удара должна просто оторваться. А на самом деле расстояние между героями больше полуметра! Интересно было работать на тросах, как в «Матрице», и сложно, потому что нужно было четко синхронизировать свои действия с партнерами. Да и сам опыт работы с иностранными коллегами был интересен, вплоть до мелочей: у них же такая особенность менталитета, что они все время улыбаются. Когда на площадке все улыбаются, и работать приятней.
- Вы можете вспомнить забавные моменты со съемок?
- Сергей Леонидович Гармаш постоянно на площадке всех смешил, и надо мной подшучивал. Как-то мы ехали на съемок, и он мне говорит: «Значит так, Вася, вот сейчас мы выйдем, я тебе дам свой портфель и пусть Бондарчук видит, что ты носишь мой портфель. Пусть вся съемочная площадка знает, что ты носишь мой портфель». Я говорю: «Сергей Леонидович, только при одном условии: если Вы потом похлопочете, чтобы меня взяли в «Современник»». А еще он мне пророчил съемки для рекламы лапши быстрого приготовления. «Сергей Леонидович, - отвечаю, - я буду отказываться, потому что там не будет Вас».
- А вне съемочной площадки чем занимали свой досуг?
- Ходили в спортзал, гуляли по городам, где находились на тот момент. Ходили купаться, на дискотеки. Еще я много читал, эзотерику, к примеру.
- Почему было принято решение переозвучить твоего персонажа другим голосом?
- Дело в том, что я раньше картавил, да и сейчас проскакивает иногда. Так что, отбросив амбиции, могу сказать, что так получилось лучше - роль большая, сцен много, переозвучить оказалось проще. Я слышал новую озвучку, и мне понравилось. Мой герой говорит очень приятным, глубоким, профессионально поставленным голосом.
-Ты любишь фантастические фильмы?
-Мне нравится «Звездный десант» Верховена. «Звездные войны», к сожалению, не все части смотрел. Я все-таки больше люблю историческое, приключенческое кино. Хороший фильм может быть и фантастикой, и арт-хаусом, и драмой. Главное, чтобы захватывало, трогало.
-Что занимает Ваше время сейчас, после большой работы?
- В основном институт, я пропадаю там целыми днями. К тому же сейчас сессия. Мы учимся два месяца - потом сдаем экзамены по определенным разделам вахтанговской школы. Все, чему я сейчас учусь, очень важно, это те кирпичики, из которых я смогу строить свои роли. Поэтому стараюсь заниматься очень плотно. К тому же я пока лишь на втором курсе. Я даже не жду новых предложений, искренне хочу сперва получить достойное образование. Деньги деньгами, но в профессиональном смысле… я же не могу дальше просто пользоваться тем единственным образом, который успел создать в кино. Предсказуемо, что мне теперь будут предлагать, в основном, романтических или лирических героев. И чтобы этого избежать, нужно работать над собой, развиваться. Что из этого получится - не знаю, посмотрим.
-Что вы купили себе, получив гонорар за съемки в «Обитаемом острове»?
- Да ничего сверхъестественного. Поделился с родителями, что-то купил по мелочам. Деньги быстро разлетелись, как это всегда бывает. Я вообще к деньгам отношусь спокойно: если есть, то трачу, если нет - не плачу. Пора уже относиться к этому более ответственно, наверное.
- А как вы относитесь к идее обзавестись семьей? Или сейчас на первом плане: карьера?
- Я пока не готов на такой серьезный шаг и такую ответственность. Сначала надо встать на ноги, обрести фундамент, на котором можно строить отношения будучи в состоянии отвечать за семью.
- После роли Максима Каммерера кого хочется сыграть?
- Мне важно, чтобы роль показалась интересной, чем-то зацепила: когда читаешь сценарий и понимаешь, смог бы ты это сделать, или нет. Ведь иногда, даже если роль хороша, ты понимаешь, что не сможешь ей соответствовать. О новых ролях пока особо не задумываюсь, хочу сначала понять, на что способен.
- Есть у Вас какие-то табу в плане ролей?
-Я не хотел бы участвовать в политических акциях. Все остальное допустимо.
Информация предоставлена компанией Гемини-фильм
