Мама за 60 гривнов

Валерий Светлов 21 мая 2010, 13:41

........И как бы то ни было, мимо тещиного дома я без шуток не хожу. Но, как известно, – в каждой шутке есть доля правды, которую необходимо кому-то излить, без долей – пошутить.

В театре пока не привились конкурсы из серии "худшая пьеса", "худшая постановка", "худшая актерская работа", а то бы новая постановка Кристофа Фетрие вполне могла бы претендовать на все перечисленные номинации. Начисто истребив французскую риторику современного драматурга Де Восса, Неда Неждана расшатала те пружины перевода, на которых держится интрига "хорошо сделанной пьесы", и режиссер попытался поставить спектакль о мелких ничтожных людишках, которых способна облагородить только смерть мамы.

С точки зрения драматургического ремесла к пьесе не придерешься. Она кажется не написанной, а прямо-таки собранной на конвейере. Освежающие внимание зрителя, повороты сюжета и остроумные реплики последовательно прилепливаются и прикручиваются к равномерно едущему вперед каркасу действия "пьески". Режиссура в этом спектакле холодноватая и ненавязчивая. Постановщик не разбрасывает щедрой рукой концептуальные ходы, но и не предоставляет артистов мелодраматической стихии. Пафос отпускает скупыми порциями, иронию использует как приправу, для самых выспренних монологов и нелепых реприз подыскивает верную интонацию.

В общем вопреки расхожему театральному мнению умудряется доказать: даже при постановке пьесы на "троих" режиссер может быть "четвертым" совсем не лишним. В этом спектакле немало путаницы, зато внятно звучит лирическая нота - тоски и очарованности, стремления бежать и невозможности этого побега от лжи и доверительности между друг другом.

В пьесе, полной смешных фразочек и пространных рассуждений, как и в спектакле, концы не сходятся с концами и хоть сколько-нибудь логичного мира театральной игры не возникает. Оно и понятно: в качестве абсурдного анекдота такое можно себе вообразить, но как развивать и обживать эту идею? Развивать не слишком получается!!!!..
Бывают такие самоигральные идеи, когда ракурс определяет все. Он столь неожиданен и забавен, что, подпадая под его обаяние, забываешь о недостатках зрелища.

Сложный мыслительный процесс, разложенный на голоса и облеченный в занимательную форму, трансформировался в театральную (повторяюсь) - "пьеску". Психологический этюд о типах человеческих и их отношениях сменила бытовая драма. Но театр - искусство духовное и познавательное.

Пока мама не пришла" - спектакль нетипичный для Молодого театра - красивый, стильный и совершенно прохладный. Не буду снова заводить волынку про то, что такого рода пьесы созданы для антрепризы, а совсем не для Молодого театра, позиционирующего себя как авангардная сцена Киева. Впрочем, это уж ладно - в Молодом нынче внятная репертуарная политика наблюдается, но порою играют такое, что рядом и "Пока мама не пришла" покажется не стоящей пьесой. Но то, как она поставлена и сыграна, вызывает оторопь: чур меня, чур... На час с небольшим не хватает ни плотности действия, ни плотности мысли, ни режиссерских придумок. Режиссер спектакля Кристоф Фетрие склонен культивировать драматическое действо спектакля. Он сосредоточился на том, чтобы поставить комедию. Меж тем исподволь, сквозь плотный слой глупых ситуаций и громких перебранок прорастает тема, которой режиссер вроде бы не хочет касаться.

Если от спектакля не ждешь особых потрясений (чтобы не сказать - опасаешься худшего), даже средненький результат бодрит, радует и вселяет оптимизм. Спектакль полностью оправдал собственный титул, то есть вписался в границы допустимого, что-то между смехом и драмой. Все, что выше, не имеет отношение к искусству (качество, не самое притягательное для нормального зрителя и потому бессмысленное с точки зрения кассы). Отдельные и очевидные его достоинства не искупают и не перевешивают отдельных, но не менее заметных недостатков. Он и в самом деле неприхотливый. Его прелесть еще и в том, что он не пытается выдать себя за что-то значительное. Крупных философских мыслей в зал не транслирует, новыми формами не оглушает. Наверное, можно было бы сказать, что он развлекает, но это теперь скомпрометированное определение. Играется обычная житейская история - с танцами, музыкой и прочими вполне предсказуемыми вещами. История красочная, но бры-ы-ы-ы, промозглая, увлекающая разве что сюжетными загадками. Здесь, по счастью, почти нет "легендарной" декламационности и многозначительности. Но нет и единого, строгого в своей цельности стиля. Это же, как уже говорилось, непросто.

Как играют актеры? - спросит заботливый театрал. Да никак не играют. Обычно антрепризные спектакли такого рода удостаиваются дежурных упреков в том, что режиссер нагло эксплуатирует чужие дарования, не стремясь раскрыть их по-новому. На самом-то деле, конечно, художественные достоинства этой постановки весьма скромны и ясны и без объяснений - классическая "хорошо сделанная пьеса", сплошные "уличные диалоги", много не слишком смешных шуток и сентиментальных признаний, плюс хорошая роль для молодого комедийного актера Кирилла Бина, у которого есть шанс сыграть трогательно Симона. Из него получился вполне добротный сочинитель диалогов и разводчик мизансцен. А госпожа Мадлен (В.Авдеенко), которую режиссер наделил нервным тиком и нарушенной речью, играет не хуже большинства среднестатистических киевских актрис. Игра ее в этой постановке ничтожна, но, насобачившись "склонять" божественный глагол Матери, она, внушает зрителю, в конце концов уподобится "порядочной" героине. У актрисы эта Мадлен представлена отнюдь не мрачной потусторонней сущностью. Здесь главное - парадоксальное сосуществование в одном лице существа, уносящего жизнь, и Женщины, эту жизнь дающей. Вторая ипостась на сцене - Римма Зюбина (Анна). Легко и по-женски нагло находит общий язык (с ним и с нею), включается в их нехитрые игры и вот уже пускается в пляс вместе со всеми. На практике же выходит совершенно по-иному: пока нужно изображать ничтожества, актеры на высоте. Но едва дело дойдет до преображения и до трагических глаголов, - полный, как и следовало ожидать, облом. Как ни мелка лужа, а выплыть из нее непросто, когда поплещешься вволю. Грустная комедия, что и говорить!!!!!!!!!!!

Неестественность интонаций, бурный наигрыш, "подача" реплик (несомненно, санкционированные режиссером) приводят к тому, что зал ни на минуту не сомневается: ему показывают комедию. С этой, прошу прощения, придурочной интонацией легко играть "веселую жизнь". И трудно, невозможно изображать " пустое пространство игры", где под потолком свисают корзины с розами, а из предметов мебели только стеллажи закулисья и пьедестал пригвожденного места для отхода и прихода актеров. Черно-белая гамма полотна и мизансцена с ребятами рабочими сцены придают происходящему холодноватую отстраненность и как-то микшируют душещипательный пафос. Актеры "Молодого" (хочется думать, что в знак протеста) играют по принципу "чем хуже, тем лучше". Грубо и много жестикулируют, плохо подтанцовывают, высказывают эмоционально и обаятельно, но несколько невнятно и не слишком изобретательно. А в минуты пауз глядят в зрительный зал с тоскливым выражением: чем это я тут занимаюсь? Увы, и мне, нервно выясняющему, сколько еще все это будет продолжаться, подбодрить нечем.

Дальше, как было обещано названием спектакля, пойдет еще веселее. Разговорно- блудовой раскраске подвергнется практически каждая реплика в пьесе. Склонность баловаться интонациями-перевертышами-повторениями: ни слова в простоте, ни фразы без подковырки, с легкостью оборачивается забубенным весельем, достаточным лишь разредить сию статью многозначительными многоточиями……и знаками ?????????????

Столь высокий градус экзальтации в написании критики привел к мысли о том, что рецепт легкой, остроумной игры утрачен, и шутить с блеском сегодня мало кто умеет: либо невесело усмехаться, либо гоготать во все горло. И, право слово, сконцентрировавшись и сгруппировавшись, избавившись от многочисленных "театральных забав", этот материал Кристофа Фетрие и вкупе с ним Н.Нежданой и актерами, мог бы прозвучать и посильнее, да и поэмоциональнее. История-то хороша сама по себе. Хотя, возможно, свои необходимые коррективы внесет время, а подскажет их живая и человеческая зрительская реакция.