Рыжая бестия

Больших и главных ролей в кино Наталья Тетенова пока не сыграла. Однако из множества молодых и безликих актрис однозначно выделяется. И яркой, нестандартной внешностью, и рыжими волосами, и потрясающим темпераментом. Все это используется режиссерами пока однобоко. Наташе в основном предлагают острохарактерные роли простолюдинок и деревенских бой-баб. Но есть в ее послужном списке и по-настоящему серьезная роль: в фильме Юрия Грымова «Казус Кукоцкого», где она сыграла рыжеволосую дылду Томочку – приемную дочку главных героев. С этой важной для актрисы роли мы и начали наш разговор…

Наталья Тетенова, 26 лет, актриса театра и кино.
Родилась, выросла и живет в Подмосковье (поселок Нахабино)
В 2003 году окончила ГИТИС (мастерская М. А. Захарова)
Дебют в кино: телевизионный фильм «Я люблю тебя»
Главная роль: Тома в многосерийном фильме Юрия Грымова «Казус Кукоцкого» (по одноименному роману Людмилы Улицкой)
Также снималась в фильмах и сериалах: «Три богатыря», «Место под солнцем», «Только ты…», «Собака Павлова».
Не замужем.
 
– Наташа, кто кого нашел: ты Грымова или Грымов – тебя?
– Никто никого специально не искал. Все получилось случайно. Я заехала по делам на киностудию имени Горького и встретила знакомых девчонок. А у них в кабинете в это время как раз шел кастинг. И Ира Поволоцкая мне сказала: «Наташ, давай мы тебя тоже попробуем?» Я смеха ради встала перед камерой, наговорила каких-то глупостей: «Привет, меня зовут Наташа Тетенова. Мне столько-то лет, рост такой-то, глаза зеленые…»

– А я грешным делом думал, что на кастингах актеры играют!
– Нет, кастинги разные бывают. Есть и такие, когда тебя просто снимают на видеокамеру. Чтобы режиссер мог на тебя посмотреть: увидеть лицо, услышать, как ты разговариваешь. И, как правило, ему все становится понятно по первым же секундам ролика: подходит актриса на эту роль или нет.

–  Ты, судя по всему, подошла…
– К моему удивлению – да! Сразу же после этого кастинга меня утвердили на роль Томочки. И я села читать сценарий…

– Томочка тебе понравилась?
– Очень. До этого я играла таких веселых дурех, над которыми можно поржать. А тут вдруг первая в моей жизни отрицательная роль. Мне это было безумно интересно.

– Разве Тома – отрицательная героиня? Она ведь ничего такого ужасного в фильме не сделала…
– И все-таки хорошей ее тоже не назовешь. Она ведь, как клещ, вцепляется в Кукоцких и никак не хочет от них отцепляться. Другое дело – почему она это делает. Ее взяли в эту семью еще маленькой девочкой. И она очень боялась, что от нее захотят избавиться, выгонят из дома. Отсюда все ее поступки – и хорошие, и плохие. Просто из-за страха все потерять.

– Чувствую, ты «глубоко копала», пытаясь войти в роль…
– А я вообще «копучая». (Смеется.) Потому что люблю свою работу. И не люблю делать ее плохо. Бывают такие моменты, когда смотришь какой-то фильм и видишь актера, который настолько плохо играет, что тебе становится за него неудобно. И хочется переключить канал. Так вот, самое страшное в этой профессии – это когда переключают на тебе. Стараюсь до этого дело не доводить.

– А повторов, однотипных ролей не боишься?
– Так как я характерная актриса, мне очень часто предлагают однотипные роли. Таких вот грубоватых теток, которые и на гармошке сыграют, и в горящую избу войдут. Отказаться не всегда есть возможность. Но я честно стараюсь, чтобы эти героини не были похожи друг на друга. Придумываю им какие-то черточки, малюю разными красками. Потому что, если я везде буду играть одинаково, это очень быстро всем надоест. Да и мне это неинтересно. Надо как-то развиваться, что ли!

– За Томочку в этом смысле не стыдно?
– Да как тебе сказать. Честно говоря, я бы заново прошла этот путь. Потому что фильм уже сняли, показали по телевизору. А ты его смотришь и понимаешь, что вот здесь надо было сыграть сильнее, это убрать, а на этом сделать акцент. В общем, видишь свои просчеты и ошибки. А они есть. И их немало…

– Так ты еще и самоед!
– Я не самоед, а самокритичный человек. Очень строго к себе отношусь. И к другим тоже. Если честно, надо очень сильно постараться, чтобы мне понравиться.

– Приходилось уже отказываться от каких-то ролей, которые тебе не понравились?
– Было дело. Например, я отказалась сниматься в фильме про адмирала Колчака. Хотя режиссер Андрей Кравчук мне очень понравился. Он потрясающий человек. Мужчина с большой буквы. Мы с ним виделись всего один раз в жизни. Но этот раз я запомнила навсегда.

– Почему же?
– Дело в том, что я в школе довольно плохо училась и особенно не любила историю, да простит меня моя учительница Ираида Степановна! И когда Андрей пришел ко мне в гримерку и спросил: «Вам понятно, как играть эту сцену?», я честно сказала: «Сцена мне понятна. А вот про адмирала Колчака я, к своему стыду, ничегошеньки не знаю. Не могли бы вы мне в этом помочь?»
И Андрей уделил мне огромное количество времени, рассказывая о том, кто такой был Колчак, в какое время жил, какие люди его окружали. На меня это произвело огромное впечатление! Я поняла, что с этим режиссером можно работать.

– А что тогда не понравилось? Роль?
– Сначала она показалась мне любопытной. Когда меня первый раз загримировали и я посмотрела на себя в зеркало, то пришла в ужас: что это? Передо мной сидел мужик в фуражке. Настоящий мужик! Только без бороды. Честно говоря, я не знала, что из меня можно сделать мужика. И была очень этим поражена. Но еще больше я удивилась, когда увидела фотографию своей героини. Звали ее Машей, она существовала на самом деле, была дружна с Колчаком. И мы с ней оказались похожи как две капли воды!

– Только внешне?
– К счастью, да. Меня сразу предупредили, что там женщиной и не пахнет. По характеру она действительно была мужиком! Только без одного органа. И я попыталась как раз такого мужика в юбке и сыграть. Даже слегка в этом преуспела. Но в итоге отказалась от роли. Потому что в ней не было начала и конца. Грубо говоря, если бы я посмотрела этот фильм как простой зритель, то так бы ничего и не узнала про эту героиню. Поэтому я от нее отказалась.

– А что хотелось бы сыграть?
– (Думает.) Ой, я знаю, чего я хочу… Хотя нет, знаю! Я хочу сыграть бизнесвумен. Когда это случится и у кого, пока тайна за семью замками. Но хочется очень сильно. Я чувствую, что смогу это сыграть.

– А когда ты впервые почувствовала себя актрисой?
– Сложно так сразу вспомнить... Однажды, еще ребенком, я возвращалась с улицы домой, и меня в подъезде остановила наша соседка – Оля Гончаренко. И предложила мне в местном клубе «Восток-2» сыграть в новогодней сказке главную героиню Машеньку. Я так загорелась этой идеей! Тут же побежала к маме: «Я буду играть главную роль!» Но она меня очень быстро охладила: «Никуда ты не пойдешь!» Помню, что очень долго ее уговаривали. И в итоге я все-таки сыграла в этой сказке. Вроде бы удачно. Потом начала ходить в драматический кружок. И постепенно во все это втянулась.

– Других увлечений не было?
– Как раз наоборот! Меня увлекали и другие вещи. Например, баскетбол. Я даже хотела стать профессиональной спортсменкой. Но не вовремя заболела. Лежала дома с банальной простудой, а в это время как раз формировался костяк команды. И когда я выздоровела, было уже поздно. Тогда я очень сильно из-за этого переживала, но сейчас понимаю: ничего случайного не бывает. Значит, так было нужно.

– А то, что не поступила с первого раза, – это тоже знак судьбы?
– Конечно. Я тогда подумала: «Может, я вообще не актриса?» И решила проверить, нужна ли вообще мне эта профессия. Поступила в экономический институт, стала изучать бухгалтерский учет. А параллельно весь этот год чем только не занималась! Мыла полы в подъезде, работала в театре швеей, потом стала менеджером модельного бизнеса. И сама на подиум тоже выходила. Это было очень смешно. И страшно. Со всех сторон тебя слепят софиты, и где заканчивается подиум – не видно. Вот идешь по нему, а куда – непонятно! И одна мысль в голове – вот сейчас он закончится, и я свалюсь прямо на зрителей. Но идти все равно надо, да еще при этом улыбаться.

– В общем, быть моделью не понравилось. Как и уборщицей…
– Да не скажи! Я до сих пор не откажусь полы помыть или забор покрасить. Вот в выходные на даче как раз с сестрой будем этим заниматься. Мне нравится пробовать что-то новое, я ничем не брезгую и ничего не избегаю. А если сидеть дома, смотреть тупо в точку: вот, не поступила, вот, работы никакой нет! Ну, нет и нет! Депрессия еще никому не помогала.

– И все-таки ты убедилась, что по-настоящему тебе интересна только актерская профессия?
– В общем, да. И на следующий год поступила в ГИТИС, к Марку Анатольевичу Захарову, чему очень рада.

– Почему?
– Потому что ГИТИС – это очень демократичное учебное заведение. В отличие от всех прочих театральных училищ и институтов, которые очень жестко ограничивают жизнь студента. А я не люблю, когда меня ограничивают. Мои родные это знают. Они мне частенько говорят: «Наташа, ну ты же девочка! Надо вести себя прилично! Кто так смеется?» Но ведь от этого смеха никуда не деться! И специально себя ограничивать, чтобы, не дай Бог, кто-то услышит мой смех, я не собираюсь. В этом смысле ГИТИС оказался для меня идеальным местом.

– Сниматься начала еще во время учебы?
– Да. Первая моя роль была в фильме Андрея Канивченко «Служба счастья». Это такая компьютерная фантастика, в которой я играю виртуальную супердиву. Очень необычная роль. Потом был фильм студентки ВГИКа Машки Рязановой «Сны. Будильник. Явь», где я сыграла небольшой эпизод…

– А потом пошли сериалы, например «Место под солнцем», где ты сыграла домработницу Жанночку в доме Насти Волочковой…
– Было такое дело. И, кстати говоря, Настя мне очень понравилась. О ней много плохого говорят, но мы с ней сразу нашли общий язык. Ничего плохого сказать о ней не могу.

– А о сериалах можешь? Как ты к ним относишься?
– В общем, положительно. Если роль интересная, почему бы и нет?

– А вдруг так и завязнешь в этих сериалах?
– Недавно я об этом тоже задумалась. Меня пригласили на одно известное ток-шоу и перед выходом представили зрителям: «Встречаем! Наталья Тетенова, звезда российских сериалов!» Я как услышала это, мне плохо стало: «Мама дорогая! Это что же дальше будет? Навесят штамп – и будь здоров! А я еще хочу в большом кино поиграть! Еще хочу увидеть небо в алмазах!» (Смеется.)

– Ну, так и увидишь! Если правильно карьеру будешь строить…
– Честно говоря, у меня нет такой цели – выстроить карьеру! Чего мне действительно хочется, так это стабильности и спокойствия.

– Чтобы роли приносили на блюдечке с золотой каемочкой?
– И это тоже! (Смеется.) А если серьезно, то вот сказала я про эту стабильность – и тут же задумалась: а нужна ли она мне на самом деле? Вот буду я сидеть вся такая «стабильная». Все у меня есть, всем я обеспечена. А дальше-то что? Мне наверняка это быстро наскучит. Сейчас я хочу стабильности, потом – чего-то другого. Чего – не знаю! Встретимся – поговорим. Скорее всего, мне опять захочется неизвестности, чтобы все вокруг бурлило и кружилось. И ничего не было понятно.

– В общем, ты сама не знаешь, чего хочешь, живешь эмоциями…
 – Я бы так не сказала. Я не такой уж эмоциональный человек. И если нужно, прячу свои эмоции куда подальше, становлюсь холодной и закрытой.

– И все-таки по характеру ты открытый человек?
– Даже очень открытый. И совершенно не умею врать.

– Хотя профессия предполагает…
– Это всего лишь расхожее мнение. Что если артист, то обязательно должен уметь врать. Может быть, и надо врать? Лично я не умею. По мне сразу видно, что я вру. Я начинаю краснеть, заикаться. У меня трясутся руки, бегают глаза. В общем, если бы я даже и хотела кого-то обмануть, у меня не получится. Да я и не хочу. Я люблю шутить, разыгрывать друзей. Но это совсем другая история.

– Как реагируешь на критику?
– Положительно, даже если она обидная. Вот я прочитала отзыв одного человека о «Казусе Кукоцкого». Про Томочку там была всего одна строчка. Но у меня от нее слезы навернулись на глаза…

– А что там было написано?
– Что Томы в фильме было слишком много. Так вот, сначала я очень расстроилась. Но тут же сказала себе: «Стоп!», холодно оценила этот отзыв и поняла, что критик не так уж и не прав. Все может быть. Со стороны виднее. Я ведь не просто так говорила, что хотела бы снова пройти этот путь, еще раз сыграть эту роль. С учетом сделанных ошибок. И в этом смысле такие рецензии очень помогают.

– Но это, я думаю, временно. Когда человек становится «большой звездой», очень часто он перестает обращать внимание на чужое мнение, «бронзовеет»…
– Вот это очень страшно. Но я этого не боюсь. Я абсолютно уверена в том, что звездная болезнь меня не коснется, поскольку уже проходила это дело. Еще до ГИТИСа. Очень долго я не замечала признаков этой болезни, а потом вдруг поняла, что еще один шаг, и крыша моя слетит капитально. Меня это очень испугало. Я тут же дала себе подзатыльник, охладила. И все вернулось на круги своя.

– А поводы-то были для звездной болезни?
– Да. Я была первой. Но не буду говорить – где.

– В общем, прививочка получилась.
– Слава Богу, да. А то я встречала таких артистов, которые очень высоко себя «несут»: «Да, вы знаете, кто я такой? Я – народный артист!» Ну и прекрасно, что народный! Давайте хотя бы здороваться нормально. Я люблю людей, причем людей самых разных. Мне все равно: играешь ты в кино, мусор выносишь или ковыряешься в земле. Все люди интересны. Не только актеры.

– А ты в семье – первая актриса?
– Первая и единственная! Никто у нас в семье этим ремеслом раньше не занимался. И, кстати говоря, родители не хотели, чтобы я становилась актрисой. Мама говорила: «Я не вижу в тебе никакого таланта!» Запрещала мне даже думать об этом. И мне пришлось поступать в театральное училище втайне от всей семьи. А на следующий год я вообще ушла из дома на три недели. Пока шли экзамены, жила у своего хорошего знакомого. И тем самым избежала конфликтов в семье, потому что тогда меня никто не понимал.

– Сейчас-то, наверное, мама переменила свое мнение?
– Не то слово! Я маме говорю: «Помнишь, ты говорила мне, что у меня нет никакого таланта?» – «Кто? Я? Я никогда так не говорила!»

– Сейчас ты с родителями живешь или отдельно?
– Мы видимся редко, потому что у всех много работы, но живем в одной квартире. И, в общем-то, дружно.

– Нет желания отделиться?
– А я уже отделялась однажды. И больше не хочу.

– Почему?
– Просто у меня был очень неудачный опыт самостоятельной жизни с одним молодым человеком. Не знаю, имею ли я право рассказывать об этом. Я думаю, он обидится, если я начну описывать подробности наших отношений.

– Не будем о прошлом, поговорим о будущем. Есть ли в планах создание семьи?
– Найти отца своему ребенку – это сложно, на самом деле. Именно эту стабильность я и имела в виду, когда мы говорили о карьерном росте и планах на будущее. С карьерой у меня и так все в порядке, а вот стабильности в личном плане не хватает. Очень хочется о ком-то заботиться, кого-то оберегать. И эта тема на самом деле очень больная. Самая больная...

– Тема ребенка?
– Да.

– Биологические часики тикают?
– Не в этом дело. У меня племянник говорил, когда совсем маленький был: «Хочу и надо». Так вот у меня сейчас тоже самое: хочу и надо!

– Так надо эту проблему решать!
– Надо решать. Но не с кем попало! Сейчас просто нет кандидатуры на роль отца.

– Сейчас женщины в этом плане самостоятельные: рожают и воспитывают сами…
– Но это не значит, что я пойду в банк спермы и сделаю себе ребенка. Нет, это исключено! Ребенку нужен отец.

– Неужели так сложно его найти?
– Мы недавно с сестрой говорили на эту тему. И пришли к выводу, что кое в чем и сами виноваты. Мы обе довольно упертые. Есть в нас такое: я сказала, значит, так должно быть! И со мной сложновато в этом отношении. Вот почему я не ужилась со своим парнем. Потому что он не помыл кружку. Не убрал это. Не подмел здесь. А меня это раздражает: ты же был весь день дома, почему ничего не сделал?

– Но это же такие мелочи!
– Это не мелочи. Это элементарная бытовуха, которая должна соблюдаться. Это просто должно быть в крови.

– Но если есть любовь, так ли уж это важно?
– Я считаю, что любовь проявляется через такие вот мелочи. И если они не соблюдаются, значит, у человека наплевательское ко мне отношение. Он знал о моем недовольстве, у нас даже разговоры были на эту тему: «Мне плевать!» – «Плевать? Все, до свидания!» В восемь утра я собрала вещи и уехала. В слезах, соплях, естественно. Как он мог так со мной обойтись?

– Но идеального сложно найти. Всегда что-то будет не устраивать.
– Конечно. Я тоже на эту тему думала. Да и не надо мне идеала. Я вообще люблю, чтобы мужик был сволочью, чтобы нервы трепал, чтобы жить с ним было интересно. А то появится какой-нибудь мямля. Будет каждый мой шаг предупреждать, мыть, стирать, убирать. Мне это не нужно по той простой причине, что очень быстро надоест. И захочется сразу же набардачить, все раскидать, сделать ему назло. То есть идеальный мужчина мне тоже не нужен.

– Так чего же ты все-таки хочешь?
– Не знаю. Я хочу одного, а как только это получаю, сразу же хочу противоположного. Это не значит, что я не знаю, чего я хочу. Это значит, что я знаю, чего я хочу на данный момент. А чего я захочу потом – не знаю.

– Остается только пожелать, чтобы нашелся человек, который сумеет во всем этом разобраться. Лишь бы не было слишком поздно!
– А я не гоню. Даже если это произойдет, когда мне будет 60 лет, я буду счастлива. У меня тетя, царствие ей небесное, она вышла замуж в 58 лет. И ничего!

– А если встретится раньше, а следом за ним появится ребенок, пожертвуешь карьерой?
– Ни за что! Одно другому не помеха. Даже напротив: оттого что у меня появится ребенок, я стану еще более работоспособной. А если детей будет двое – то вдвойне. Хотя загадывать не берусь.

Читай также