Моника Беллуччи: Теперь я знаю – мужчины выбирают блондинок

Новый имидж актриса примерила ради съемок в новом фильме Алена Корно «Второе дыхание».

«Со всех сторон сплошная стрельба, а замечаешь почему-то только ее. Автоматные очереди, полицейские в мягких фетровых шляпах, прожженные гангстеры, лужи крови на блестящем асфальте, а сражает наповал она – блондинка с высокой прической, на шпильках, с мокрыми от слез глазами, заглянув в которые понимаешь, чего стоит жизнь», -- пишет Elle.

На интервью она, правда, уже пришла с черными как смоль волосами. «Мы ожидали увидеть темпераментную особу пышных форм, списанную с итальянских актрис времен неореализма, но действительность оказалась гораздо сложнее. Моника много изящнее, чем мы думали, скорее чувственна, чем агрессивно страстна, скорее смешлива, чем неприступна, и, вопреки своей запредельной красоте, умна и хитра».

-- Мне нравится быть женственной, -- говорит Беллуччи. – Можно получить «Оскара», как Шарлиз Терон за роль в «Монстре», а можно как Ким Бэсинджер, неотразимая в «Секретах Лос-Анджелеса». Необязательно становиться уродливой, чтобы показать, что умеешь играть.

«У Мануш (персонаж Моники во «Втором дыхании» -- прим.ред.) тонкая, туго затянутая талия, что при нынешней моде на джинсы с заниженным поясом больше не встречается, -- рассказывает актриса. – Корсет, который я носила во время съемок, -- аксессуар очень женственный. И еще груди у женщин в то время очень явно торчали из-под кофточки за счет бюстгальтеров с жестким каркасом. Можно сказать, что сначала из-за угла показывалась грудь, а потом уже женщина!

Парадокс в том, что сегодня некоторые классические каноны красоты забыты, мода стала более андрогинной, и в то же время в ходу гипертрофированные атрибуты женственности: огромные рты, подчеркнутые скулы, искусственные груди – в этом есть что-то карикатурное. Можно подумать, что недостаточно просто быть женщиной, нужно заявлять о себе в как можно более агрессивной манере».

-- Перекраситься в блондинку – моя идея, -- продолжает Моника. – Действие фильма разворачивается в конце 50-х. В ту эпоху женщины были фигуристыми и преимущественно блондинками. Меня вдохновили такие актрисы, как Денев, Бардо… Просто удивительно какое роковое впечатление производят на людей блондинки. Я осознала это в машине: мужчины, не узнавая меня, смотрели мне вслед только из-за цвета волос – он их притягивал. На общем темном фоне фильма этот золотистый цвет несет свет, эмоции. Я влюбилась в него, но это все-таки не я, и сразу после съемок пришлось вернуться к прежнему облику!

«Я знаю, что такое страстная любовь, заставляющая прикоснуться к сумеречным зонам твоего собственного «я», к тем разрушительным черным дырам, которые есть в каждом из нас, -- рассказывает Беллуччи. – Это достаточно захватывающее ощущение, позволяющее узнавать много нового о себе. Лично я предпочитаю другую страсть, в которой, конечно, есть место слиянию тел, сексуальному единению, но также есть нечто, что заставляет стремиться ввысь, а не скатываться в пропасть».

Кроме Elle, интервью с Моникой Беллуччи в февральском номере опубликовал журнал Psychologies. Предлагаем вашему вниманию наиболее интересные вопросы и ответы.

-- Вы с мужем живете раздельно: вы по преимуществу в Лондоне, он – в Париже. Почему?

-- Мы очень доверяем друг другу. Но, как выясняется, не каждый из нас самому себе – боимся друг другу надоесть, устать друг от друга. Живем по отдельности. Чтобы избежать рутины семейных отношений, всего этого «совместного проживания».

-- Роскошь – повседневность для вас. А что кажется настоящей роскошью?

-- Иметь время жить своей жизнью. Все вокруг участвуют в гонке непонятно за чем. Я особенно это чувствую. Когда приезжаю в Америку, там энергетика совершенно другая, и это мне нравится.

Но в какой-то момент я достигаю предела: никакого отпуска, все время работа – этот образ жизни меня угнетает. Надо уметь наслаждаться тем, что дает жизнь, иначе ты бежишь, бежишь… А потом умираешь. И не успеваешь ничего пережить.

-- Вы часто выбираете роли в авторских фильмах, фильмах провокационных, мир, в которых как бы искажен… Вас притягивает нечто сумасшедшее, странное, неправильное?

-- Меня притягивает то, что отходит от нормы, соскальзывает с нее. И все мы только тем и заняты, что стараемся собрать себя, направить в правильное русло, чтобы не соскользнуть в безумие.

Посмотрите на войны, когда все инстинкты – особенно низменные – выпущены на волю, закона не существует и все вокруг будто сходят с ума. Мне кажется, человеческая душа и состоит из таких отклонений, которые мы сдерживаем барьерами – политикой, религией…

-- А вы сами могли бы переступить барьер, сорваться?

-- Могла бы. Это уже случалось со мной, и я выкарабкалась. Я делала вещи, на которые и не подозревала, что способна, и подвергала себя опасности. Но, когда возвращаешься оттуда к своей жизни, это захватывающее ощущение.

-- У вас широкий круг общения?

-- Конечно. У меня много подруг. Это настоящие, хорошие отношения… У меня почти нет друзей-мужчин, есть несколько, но совсем немного.

-- Потому что есть опасность возникновения чувства, отличного от дружбы, а страсть разрушает отношения?

-- Да нет. Если честно, мне гораздо проще с женщинами. С мужчинами у меня другой стиль общения, менее спонтанный, больше фильтров. Я могу быть совершенно собой только с женщиной.

-- 40 лет – это рубеж?

-- Сегодня женщины имеют все шансы не становиться изношенными, некрасивыми. Это фантастика! С годами мы обретаем силу, уверенность, манеру держаться, которых у нас не было в 20.

Женщины, что называется, в возрасте несут в себе какое-то особое могущество. И на это так приятно смотреть, на меня это действует успокаивающе.

Кстати, именно поэтому я и отвергла голливудскую карьеру, а предложения переехать были, после «Страстей Христовых». Просто во мне сильнейший протест вызывает то, как Голливуд использует женщин-актрис. «Использует» -- это точное слово. Если ты перешагнул рубеж 40, все – ты сползаешь во второй сорт.

Поэтому я и не могла бы жить там. Там одержимы молодостью и красотой молодости, только молодости. После 40 коллеги мои впадают в форменное безумие, будто им грозит расстрел…

И потом… я просто другой тип, чем актрисы, традиционно востребованные американской киноиндустрией. Я никогда не буду худой. Я по натуре довольно ленива. Люблю поесть. Я настоящая – такая. И не намерена становиться ненастоящей.

Читай также