Джастин Тимберлейк, большой любитель селедки под шубой

27 октября в российский прокат выходит фантастический триллер Эндрю Никкола «Время». События фильма разворачиваются в будущем, когда ученым удалось победить ген старения. Люди перестают стареть в 25-летнем возрасте, но каждый носит на руке особые часы, которые отмеряют оставшуюся жизнь. Время становится валютой – им расплачиваются за возможность жить так, как хочется.

Джастин Тимберлейк, певец, актер и продюсер, сыграл во «Времени» главную роль – внезапно разбогатевшего молодого человека, которого преследуют коррумпированные полицейские-хранители времени. Корреспондент «Голоса Америки» Галина Галкина встретилась с Джастиным Тимберлейком в Беверли-Хиллз.

Галина Галкина: Вы еще такой молодой в свои 30 лет – чем вас привлек фильм о времени, которое стало разменной монетой?

Джастин Тимберлейк: Когда я читал сценарий, то только и думал о том, что люди перестанут стареть и смогут жить вечно, если раздобудут себе время-деньги. И еще я думал о нашей одержимости юностью. Я рассматривал своего персонажа Уилла Саласа как обычного человека, который попал в переделку и пытается защититься. И потом в сценарии были сцены автомобильных гонок, беготни, стрельбы и даже поцелуев с Амандой Сейфрид. Кто ж от такого откажется?! (Смеется).

Г.Г.: В последнее время вы много снимаетесь – только в этом году у вас вышло три фильма. Получаете ли вы от игры в кино что-то такое, чего вам не дает пение?

Д.Т.: Между игрой и пением много общего – они базируются на самовыражении. Однако перевоплощение в другого человека – это более интимное занятие, чем сочинение музыки. По крайней мере, для меня.

Г.Г.: Ваш Уилл Салас взял в заложницы Сильвию Вайс, однако между вашими персонажами сложились любовные отношения. Как это получилось?

Д.Т.: Я думаю, что они понравились друг другу в момент первой встречи, несмотря на то что понимали, что принадлежат к разным слоям общества. Обычно тот, у кого ничего нет, смотрит на того, у кого есть все, как на разбалованного эгоиста. Но когда я выкрал Сильвию и мы с ней убегали от полиции, то неожиданно для себя поняли, что между нами гораздо больше общего, чем нам казалось. И мы невольно стали доверять друг другу.

Г.Г.: Трудно ли было сниматься в фильме, в котором представители разных поколений выглядят, как юные ровесники?

Д.Т.: В первую неделю съемок мы обсуждали между собой – так, например, Оливия Уайлд младше меня на три года, а в фильме она играла мою мать. На репетициях мы с Оливией поговорили о наших мамах, о том, что они смотрят на нас, как на детей, в каком бы возрасте мы ни были. И на другие вечные темы. А потом мы включили свое воображение, как это делали в детстве: ты – моя мама, а я – твой сын, и начали играть. Наша с Оливией сцена как раз открывала фильм, и зрители поначалу могли подумать, что мы пара. Но я сразу сказал: «Доброе утро, мама!». Люди, конечно, удивятся такому раскладу, но это будет здорово.

Г.Г.: Трудно ли вам было сработаться друг с другом, или у вас это сразу получилось?

Д.Т.: Мы стали встречаться сразу после первой репетиции и купили дом. (Смеется). Я не знаю. Мы на самом деле много разговаривали перед началом съемок. И потом не забывайте, что мы с Оливией давно знаем друг друга – со времен «Альфа-дога», то есть лет семь.

Г.Г.: По каким критериям вы выбираете себе роли?

Д.Т.: Главное, чтобы мне было интересно. А еще – чтобы легко чувствовать себя в руках режиссера. Мне нравятся все мои персонажи, и я чувствую определенную общность с каждым из них. Актер – это потрясающая профессия! Вы примеряете на себя чью-то судьбу и вместе с ролью набираетесь чужого опыта. Меня это очень увлекает.

Г.Г.: Вы недавно побывали в Москве – какое впечатление на вас произвела российская столица?

Д.Т.: Грандиозное! Я и представить себе не мог, что все будет так здорово. Я видел Кремль и побывал в музее, где было много исторических вещей.

Г.Г.: Понравилась ли вам русская кухня?

Д.Т.: Да, очень. Я люблю вкусную еду не меньше, чем историю. Больше всего мне понравились пельмени и блинчики с икрой, борщ и селедка под шубой. Все, что подается со сметаной.

Г.Г.: А по-русски научились говорить?

Д.Т.: (по-русски) Спасибо. Да. Не за что. Белуга. Пропа.

Г.Г.: А что такое «пропа»?

Д.Т.: Это дорожные пробки. (Смеется).

Читай также