Украинский живописец и график Матвей Семёнович Вайсберг родился, живёт и работает в столице – совершенно коренной киевлянин. Закончив отделение книжной графики Украинского полиграфического института им. Ивана Федорова, Матвей Семёнович представлял свою живопись еще когда многие из читающих этот текст и в школу не ходили. Первая его персональная экспозиция состоялась в 1990 году в Киеве, в Музее истории Подола. Совместно с критиком Андреем Мокроусовым, Вайсберг развил концепцию художественного арьергарда. За свою карьеру принимал участие в более 50-ти персональных и групповых выставках, иллюстрировал книги Шолом-Алейхема, Бабеля, Юнга, Достоевского и др. Произведения Матвея Вайсберга популярны за рубежом, находятся в музеях и частных коллекциях Италии, Германии, США, Великобритании, Израиля и других стран. Редакции Gloss.ua посчастливилось побывать в мастерской художника. Посчастливилось потому, что это совсем другое дело – увидеть вживую картины под комментарии автора и ощутить атмосферу их создания
Воровали ли мои картины? Бывало. Прямо под ЦУМом в начале охраняемой территории Майдана я нарисовал ангела по просьбе одного человека - Ангел Исхода получился. Этот образ давно со мной, время от времени возникает. Так вот, ночью с 24 на 25 января срезали его тогда аккуратно. А еще случай был - это не было воровство, но он имел далеко идущие последствия. Израильское посольство устраивало ко Дню Независимости выставку. Выставка закончилась, а работы все не везут и не везут. Я забеспокоился, позвонил сам, там две работы было: одна двухметровая, другая поменьше. Первую мне сразу отдали, а со второй вышла заминка - пропала. В качестве компенсации мне предложили два билета в Иерусалим. Линия жизни сделала поворот. Мы объездили почти весь Израиль, после это были новые работы. И вот однажды ту работу нашли. Оказалось, случайно погрузили с другими.
Это же не профессия на самом деле. Куда заведет тебя этот путь, не знаешь. Каждый день как вызов
Случалось и писать на спор или за бутылку вина. Таких историй у меня миллион и маленькая тележка, большей частью во времена, когда мы были уличными художниками и портретистами. За бутылку вина, за поцелуй, за что угодно и даже просто так. Это был период совсем не халтурщиков, а настоящих уличных артистов. И публика была немного другой. У меня такое правило сложилось: если вы садитесь ко мне на портрет и результат вам нравится, то я получаю деньги, вы уходите с портретом. Если же нет, то потрет у меня, а вы со своими деньгами.
В последние годы я создаю работы по принципу, сформулированному Делакруа: "Нельзя перешагнуть пропасть в два шага". Поэтому стараюсь закончить работу в один прием, пусть даже большую. Работая с натурой, я, как правило, не оставляю того, с чем не согласен. В живописи это легко, тут ты все можешь переписать.
Мои работы, как крылья или поплавок, держат меня. Они где-то непонятно где, путешествуют, живут своей жизнью, знакомятся, исчезают, снова появляются. Как в "Волшебнике изумрудного города". Сейчас, кстати, очень немодно вспоминать цитаты из советских фильмов, поэтому я делаю это гораздо чаще, чем раньше. Не тоскуя в то же время по этому. Просто не люблю, когда мне рассказывают, что любить, а что нет.
Недавно порадовался - в моем родном институте молодые ребята выставляли свою графику, техничную, интересную. Это огромный плюс. Так сложилось, что в Украине сейчас очень много хороших художников. Но в мое время была своя дизориентация у художников, теперь у молодых другая. Были совковые институции, но теперь есть всевозможные фонды. И молодой художник смотрит, как можно сделать карьеру с их помощью. Художник - это судьба, а не лотерея с выигранным местом на стене. С многими работами я нахожусь в определенном внутреннем конфликте. Это же не профессия на самом деле. Куда заведет тебя этот путь, не знаешь. Каждый день как вызов.
Я не люблю, когда объявляют смерть живописи. Если так, то значит, я автоматически становлюсь труполюбом? Это просто способ риторики.
Мои уроки и мастер-классы случаются спонтанно. Становится тяжело, если это сопряжено с бумажной волокитой или когда преподавание входит в какую-то систему. Я всю жизнь нахожусь в свободном полете. Регулярность очень ответственна и немного противоречит моей конституции. Хотя было бы интересно попробовать себя приглашенным лектором. Такой формат, мне кажется, людям интересен.
Дети во время обучения делают то, что от них хотят и даже требуют, порой - ужасные банальности. Я говорю детям: вы делаете это для себя, для радости, не потому, что от вас хотят это дяди и тети. Если мы говорим об академическом рисунке, тут другие критерии. Но художниками нас делает не это.
По поводу скандального здания Театра на Подоле - я за! Это место, где я провел полтора десятка лет. Там было столько всего прожито, выпито, увидено - это место моей жизни! Хорошо, что там не построили макет торта с розами. Розы на торте хороши, но если им не сто лет и они не пропахли порченым. Нельзя жить прошлым! Нельзя идти вперед спиной.
В целом, то, что сделал Олег Дроздов, гениально. И вот оказывается, что у адекватных хороших людей это вдруг вызывает такой резонанс, целый конфликт Украины модерной и Украины мещанской. Мещанская - она милая, я люблю мещанский свой Киев. Но здесь это, к сожалению, традиция. После Софии Киевской, после Успенского собора, вкраплений в виде Андреевской церкви, мы не имеем достойных памятников архитектуры. От Литовского замка ничего не осталось. Все остальное - это такое мещанское строительство.
Киевляне часто рефлексируют на тему: а не будет ли это слишком передовым, а не выбьется ли из общего строя? Те люди, которые ругаются по поводу Театра, до сих пор думают, что "Черный квадрат" Малевича - это какая-то историческая неряшливость, какой-то бред и черте что. Они на самом деле убеждены, что их обманули. Что такое Квадрат? Они не понимают, что Малевич изменил мир.
Этот театр и Квадрат Малевича находятся в двух рукопожатиях друг от друга. Это очень принципиальная вещь! Я увидел первые фото в сети, не самые удачные, но не начал сразу "стрелять", а зашел на официальный сайт. До этого я не знал, кто такой Дроздов. Потом увидел его работы: они чистые, везде есть идея, новизна. Затем сходила посмотреть моя жена, у которой, в отличие от меня, прирожденный абсолютный вкус. Она позвонила и сказала, что это просто шик, безумно хорошо! И я тут же помчался туда с фотоаппаратом. И действительно все хорошо! Это здание Театра построено именно для театра. Более того, это первое почти что за сто лет построенное здание театра в Киеве. Специально же не возводили, не переделывали кинотеатры, особняки и другие строения.
Муралы? Очень по-разному отношусь. Я когда-то мечтал о мурале. Но те, что в центре, в большинстве своем, меня достали. Мне предложили, но я отказался, хоть это и была моя мечта. Сама идея хороша. Мне очень нравится тот, что на углу Воровского и Обсерваторной, француз работал - очень удачная. Но зачем зарисовывать старые брандмауэры (уже никто и слов таких не помнит). Они сами по себе настолько красивы, что жаль их чем-то покрывать. Некоторые работы вообще не смотрятся в таком большом формате. Бенкси, например, не гнушается маленькими работами, но и большие у него уместны. Надо же чувствовать такие вещи. Бесконечные тетки "в намыстах", голова Грушевского... Идет подмена патриотической тематики художественной.
По поводу создания "Стены". (прим. ред. - цикл работ под названием "СТЕНА. 28. 01 – 8. 03. 2014", посвященная событиям на Майдане, активным участником которого был Матвей Вайсберг. Предыдущая “Стена” была сделана по мотивам Ветхого Завета)
Пришел мой друг Лешка с 5-го этажа и предложил заполнить стену. Я понял, что нельзя большую картину рисовать. И Майдан был такой - то надежда, то отчаяние. На создание серии работ формата 45х60 см ушло сорок дней. Всего 28 получилось. (прим. ред. - в это время автор выкладывает картины в последовательности единым блоком, и то, что в начале казалось некоторым хаосом, становится точным и понятным относительно атмосферы происходящего тогда). В настоящее время серию уже представляли в Киеве, Лондоне, некоторые элементы - в Берлине и Нью-Йорке, в 2015-м "Стена" была открыта в Варшаве.
За судьбу художника всегда приходится платить из вертикальной голубой вены! И те, кто только рядится в одежду творца, об этом не задумываются. Хотя я не пурист от искусства.
