Недавно украинский режиссер и один из самых известных европейских документалистов Сергей Лозница получил приз за лучшую режиссуру (фильм "Донбасс") во второй по значимости программе Каннского кинофестиваля.
После продолжительной работы за рубежом Лозница вернулся к съемкам в Украине и сразу же выбрал острую для страны тему. "Донбасс" рассказывает о жизни в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках. "Оруэлловская антиутопия", "хаотичное и абсурдистское хоррор-шоу", "постсоветский ад" - иностранные критики не стеснялись в выражениях, а Gloss.ua подготовил материал о феномене Сергея Лозницы и его фильмов.
У искусства нет национальности
Лозница родился в Беларуси, имеет украинское гражданство, последние 17 лет живет в Германии и снимает фильмы с русскими актерами о тамошней действительности - некоторые СМИ манипулируют этими фактами и стараются перетянуть заслуги режиссера своей стране. Несмотря на то, что его фильмы - это удары по самым болезненным архетипам славянского сознания.
Я вырос в Киеве, жил в нем с шести месяцев до 27 лет. По происхождению я киевлянин, со всеми характерными чертами и качествами, которые могут быть привиты этим городом. Вопрос того, кем я являюсь по национальности – несущественный.
Ситуация настолько запутана, что скоро может появиться хештег #лозницанаш. Однако это было бы слишком эгоистично по отношению к режиссеру. И вот почему.
Лозница считает себя космополитом, и это одна из причин его успеха. Он живет без границ и каких-либо рамок, а слова "патриотизм" для него не существует. Так же как и необходимости быть лояльным к государству (большинство фильмов Лозницы финансируются европейскими фондами и продюсерами).
Он всегда был против, чтобы его фильмы присваивала любая страна, так как искусство и культура не имеет границ и привязанности к определенному месту:
"Чем определяется "национальная принадлежность" картины? Национальностью автора? Языком, на котором снят фильм? Кинотрадицией, к которой этот фильм принадлежит? Темой фильма? Или источниками финансирования? Само понятие "нация" связано с понятием "государства", с установлением границ. То есть у вопроса, содержащего слово "национальность", всегда есть политический оттенок. Произведение искусства - это явление иного пространства, в котором понятия "государство" и "нация" не имеют смысла."
Безэмоциональость
Многие вполне обьективно критикуют Лозницу за слишком грубую и сухую подачу.
Мысль, как правило, очень сложно живет с эмоцией. Эмоция возникает раньше, чем появляется мысль. От эмоции потом необходимо избавиться, чтобы понять, что происходит. Я пытаюсь понять происходящее и вовлечь зрителя в размышления о нем. Для этого мне необходимо убрать эмоцию. Так что упрек во внеэмоциональности - это упрек в желании мыслить.
Даже когда нам хочется увидеть немного пафоса и героизма, Лозница говорит "нет" и продолжает ловить только самые важные и лишенные сантиментов рассуждения.
Гиперреализм и бескомпромиссность
Излюбленный и фирменный почерк фильмов Лозницы - путешествие в самое сердце тьмы и хаоса. Он эстетически, эмоционально и культурно выворачивает наизнанку постсоветское общество, его контекст, менталитет людей, "которые населяют эту сюрреалистическую территорию".
Все видят, понимают, что происходит вокруг, но если это отразить и предъявить – возникает агрессия.
Он наказывает без преступления и режет без скальпеля: такая жесткая формулировка несомненно вызывает мощный резонанс у зрителей и критиков.
Отсутствие музыки в фильмах
Многие фильмы невозможно представить без саундтрека - иногда музыка становится самой важной частью картины и едва ли не самостоятельным персонажем. Но только не у Лозницы.
"У меня уже давно нет желания сопроводить фильм музыкой. Тогда начинается спор между темами. А использовать музыку зачем? Чтобы настроение? Или поддержать как-то эмоции? Или музыка нас спасёт? Есть у звукорежиссёров такая фраза. Меня не надо спасать. У меня так достаточно насыщенно и без"
"Лозница использует классические методы, но полное отсутствие музыки и медленный, в такт человеческому дыханию, ритм выдают в нем режиссера третьего тысячелетия. Не прокладывая новых борозд, он определенно не портит имеющиеся", - пишет Variety.
Советуем посмотреть
Счастье мое
"Счастье мое" – дебют Лозницы в игровом кино, с которым он прогремел в Каннах. Фильм стал первой украинской картиной, претендующий на Золотую пальмовую ветвь.
В основу сценария легли истории, которые Лозница больше 10 лет собирал в российской провинции. Главная линия – история сбившегося с трассы дальнобойщика, который становится народным героем, Дон Кихотом и разбойником одновременно.
"Лозница адски крут, но его распнут", – прокоментировал фильм кинокритик Антон Долин.
Если быть предельно кратким, то это второй "Груз 200" Балабанова с тотальной войной всех против всех, цинизмом, жестокостью, но без ковыряния в язвах. Смотреть в социальное зеркало будет больно и неприятно (о чем и говорят отзывы), но необходимо.
Кроткая
Своеобразное продолжение первого фильма Лозницы, в котором режиссер частично отходит от реализма к фантасмагории и гротеску. Однако такой же радикальный, беспощадный и мощный фильм - "Кроткая" - вызвал у одних ярость, у других отрицание.
Лозница вдохновлялся рассказом "Кроткая" Федора Достоевского, но переделал все на свой лад. Это сатирическая история жертвы и палача, в которой палач воплощен в многих персонажах и буквально летает в воздухе российской глубинки. Отметим, что это самая музыкальная картина Лозницы.
"Майдан" – "Событие" – "Аустерлиц"
"Майдан", "Событие" и "Аустерлиц" связаны между собой темой, манерой, структурой, и технологией сьемки – неподвижной камерой на средних и общих планах, без выделения конкретных героев. В центре этой документальной трилогии движение и поведение масс. Более подробно остановимся на фильме о событиях в Украине.
Каннский кинофестиваль и европейская публика восприняла фильм очень благосклонно, в то время как в Украине фильм чуть ли не освистали. Почему? "Майдан" – это фирменный стиль Лозницы, максимально отстраненный взгляд на события и наблюдение без лишних эмоций. Однако снимать так о России – одно дело, об Украине – совсем другое.
В СССР документальное кино было орудием пропаганды, и отношение к нему определялось у публики лишь ответом на вопрос – это наше орудие или орудие наших врагов. Документальное кино как явление искусства – это нечто пока что весьма и весьма далекое. Отношение это за прошедшие двадцать с лишним лет не изменилось и, соответственно, ожидания, предъявляемые к тому, что называют документальным кино, тоже.
В статье использовались цитаты из интервью Cahiers du Cinema, Variety, Forbes, Mignews.