Экс-участник Квартала 95 рассказал о новом тревел-шоу

Gloss 23 января, 2017, 15:17

Руслан, как возникла идея проекта Особенности национальной работы?

– Она возникла не у меня, я в проекте всего лишь один из ведущих. Уже когда я влился в этот коллектив, там в процессе мы начали работать и генерировать прямо на месте, на съемочной площадке. Это идея Mamas Production.

Чем тебя заинтересовал проект?

– В моей практике не было еще передач, которые я бы вел – именно касательно путешествий. Я всю жизнь мечтал путешествовать. Так получилось, что у меня всегда очень много работы, и я мало куда выезжал. Максимум – Турция, Египет, но это ведь не путешествия, это отдых. И давно у меня была такая мечта – поехать по возможности какой-то посмотреть мир. И так у меня получилось. Только я посмотрел не мир, я посмотрел Азию. Но мне вполне хватило этого для того, чтобы по прилету обратно домой сказать: больше, наверное, я в Азию ни ногой. Потому что это была жесть!

А где пришлось побывать?

– Когда я впервые за три месяца проснулся в Украине, у меня была первая мысль – в какой сейчас я нахожусь стране? Так оно все в кучу перемешалось… Пришлось побывать: Индия – Мумбаи, Индия – Джайпур, Камбоджа – два города Чианг Рай и Чианг Май, Южная Корея. Хотели поехать в Северную Корею, но нас не пустили. Понятное дело, мы рискнули, поехали, нас остановили, сказали – еще один шаг и мы будем стрелять. И спасибо переводчику, который нам все это перевел. Значит, Южная Корея – Сеул, Гонконг, Бангкок, Пекин. Вроде бы все. Это за два месяца. Честно, эти два месяца для меня прошли как год. Потому что каждые два дня меняется картинка и всегда что-то происходит. Очень подкупать зрителей будет, думаю, сама идея этого шоу. Это не просто тревел-шоу, а шоу о том, как люди работают. Я недавно подумал, что я вернулся из этого тревел-шоу с полностью заполненными двумя документами – загранпаспорт и трудовая книжка. Я проработал больше чем на 20 работах, причем на таких работах, что полгода назад я даже не мог представить, что я буду это делать.

Что, например?

– Например, из экскрементов слона делать бумагу для детей, которая в итоге будет вклеиваться в азбуку – и вот дети спустя пять дней читают в ней буквы с нарисованными картинками. А бумага сделала из этих слоновых сюрпризов.

Что было самое сложное в быту? Что ты, например, там ел?

– Это самое страшное. Первый наш город был Пекин, Китай. И я понял, что там люди едят то, что они видят. Традиционная кухня Китая – то, что уже не живет, как нам рассказали старцы. Я сначала не поверил в это, но потом, когда я увидел, что мне принесли на ужин… По правилам передачи я должен потратить заработанные деньги на какое-то экзотическое развлечение. Мы пришли в ресторан китайской еды. А там лучшие рестораны китайской еды – на улице, там, где кушают местные, туда не ходят иностранцы, там местная пища. Мне что-то принесли, я молюсь, чтобы там ничего не шевелилось на блюде. А приносят воду и соду отдельно, потому что все настолько острое, что обжигает просто. И я беру палочками это что-то, даже не знаю, как это назвать. Я спросил, что это – мне там на тридцать секунд рассказали название, думаю – ладно, просто съем. И чтобы вы понимали, какой там уровень: вот я хочу это съесть, вдруг смотрю налево – а там из вот этого же украшена ваза. То есть люди это едят – и этим же украшают вазы. Я спрашиваю – это оно? Говорят, да, но только оно не под соусом. То есть они соус добавляют для того, чтобы микробы оттуда убить, в этих ракушках. А это ракушка, вы не поверите – когда каменистый берег, отлив, вот это там лежит. Они собрали это, добавили соус, поварили – и на стол. И там так люди живут.

Я три дня не мог ничего есть. Я похудел на 11 килограммов, я просто не мог ничего есть. Потому что там коммунизм, Макдональдсов нет. Есть рестораны, есть кафе, но там европейская еда. Я прихожу в дорогой китайский ресторан в Пекине – и там опять эти ракушки. У меня был депрессняк три дня, я просто не знал, что мне делать. Потом уже вкусил это все и начал к этому относиться немножко халатнее, потому что питаться все-таки надо.

Еще там дикие люди. Это правда. Если у нас расизм запрещен, по всему миру, то там… Ну когда к нам китаец приезжает, я же не зову своих друзей и не показываю на него пальцем. Это так обезьяны делают. Ну или китайцы в Пекине. Вот я иду, а они привели людей, посмотреть на человека, смеются и показывают на мои глаза. Они смеются с того, что у меня нормальные глаза! На таможне Пекина, на обмене валют там нужен паспорт. Я с Андреем пришел, даю паспорт, китаец берет паспорт, смотрит на Андрея – дает деньги. То есть мы все там для них абсолютно одинаковые.

Расскажу еще мою любимую историю из этой поездочки. В Камбодже местное население носит гордое название кхмеры. В 1860 году их вырезали, всю интеллигенцию, всех умных людей. И у них было недонаселение, и 85% кхмеров – люди, которые произошли через кровосмешение кровей. Например, есть девочка – и у нее папа это отец ее ребенка. И у них айкью среднее 70.

У меня была ситуация, на которую я даже не знал, как реагировать. У нас, получается, был пробел такой, пять дней отдыха. Отдыхали мы Камбоджа, Сиамский залив. У них там был не сезон – шторм, место не предназначено было тогда для отдыха. И вот завтрак у нас, мы выходим из бунгало, садимся. Заказали четыре омлета. Выходит кхмер-официант, спрашивает – кому омлет? Нас четыре человека, а он спрашивает. Мы сказали кому, он дал омлет – уходит. Приходит со вторым, спрашивает – кому? Показали, дал омлет, ушел. Третьему – кому? Точно так же. Я сижу один без омлета. Он подходит, спрашивает – кому? Я на него смотрю, думаю – ты что, не можешь понять кому? Три омлета, один человек без него – так кому он? Шутки ради показываю на левый столик, там человек, который ест омлет, говорю, мол, четвертый – ему. Что делает кхмер? Кивает, относит омлет на левый столик, человеку, который ест омлет. Как? Что у них в голове? Вот такие люди. И приходилось с ними работать.

Что еще поражало в их традициях, обычаях?

– Отсутствие маникюра у мужчин при наличии не ногтей – когтей. У них у всех когти примерно пять сантиметров, у мужчин. Почему они это делают? Я у них это спросил пять раз, на пятый раз с помощью переводчика они меня поняли. Они эти ногти носят, чтобы показать другим людям, что они не работают чернорабочими, а, например, таксистом – а это называется хорошая работа. Самое интересное, что мне это ответил человек с длинными ногтями, который работал на стройке. В общем, полная нелогичность.

Потом меня удивило в Индии, что все мальчики ходят за ручку. Мизинчик к мизинчику. Как мы с девушками. Обнимаются все пацаны. Причем у них 98% гетеро, у них нет геев. Но так они проявляют свою дружбу. Когда меня гид попытался взять за руку, чтобы дорогу перейти – вот этого я немножечко не понял. Попросил его впредь не заниматься таким.

Очень поразили меня трущобы в Индии, называются они Дхарави. Это бедные люди. Представляете, вот население Мумбаи, это столица Индии, 20 миллионов человек. Причем на них 10 миллионов коров, 3 с половиной миллиардов мух и москитов. Корова – священное животное. У них пробки на дорогах, потому что корова легла поспать на дорогу. Люди просто стоят и ждут. Никто не злится, никакой агрессии. У них отсутствует агрессия, они все люди добрые. Но не слишком умные. Хотя, может быть, конечно, я наговариваю. Может быть, это мне все как-то показалось, я на это все смотрел через призму того, что хочу домой.

В общем, Дхарави – это трущобы, в которых живут 1 миллион человек, которые за чертой бедности. У них нет ничего. У них 12 человек в семье, они живут в коробке три на пять метров, они спят пазлами. Работают там же, там считаются самые сильные цеха по производству одежды. Там вот ребята в трусах делают все эти вещи за 1 доллар в день. И самое интересное, что Индия – это город контрастов, там нет среднего класса. Там есть люди, которые живут за чертой бедности, и есть миллиардеры, которые всего-навсего напротив них, через десять метров от них, в небоскребах. Вот эти контрасты не описать словами. Эмоций у меня от этого, конечно море.