Сандра Баллок: Я стараюсь ко всем людям относиться одинаково уважительно

- Когда предоставляется шанс поработать с таким замечательным режиссером, как Джоэл Шумахер, то мне, собственно говоря, все равно, в скольких сценах играть - только в одной или во всех. Кстати, главные роли вовсе не обязательно лучшие. А Джоэл был так захвачен сюжетом этого фильма, что я просто не могла отказаться. И теперь думаю, что это, наверно, было самым умным решением за всю мою актерскую карьеру.

- В картине вы играете молодую женщину либеральных политических взглядов. Может, к этому есть какие-то автобиографические предпосылки?

- Это смотря в каком я сегодня настроении. Иной раз я веду себя как ярая левачка, зато в другие дни могу рьяно защищать скорее правые позиции. Все зависит от того, о какой проблеме идет речь. Но в том, что касается фильма «Время убивать», вы совершенно правы. Тут я могу полностью идентифицироваться со своей героиней Эллен Роарк, ибо ее убеждения очень близки моим.

- И к смертной казни это тоже относится?

- Знаете, я не верю в эффективность смертной казни. Мне это кажется бессмыслицей - убивать человека, у которого на совести чья- то смерть. Во всяком случае, к справедливости это ни малейшего отношения не имеет. Не говоря уж о том, что приговорят тебя к смертной казни или нет - очень часто напрямую зависит от того, хватит ли у тебя денег на хорошего адвоката.

- Если верить всему, что о вас пишут в прессе, можно подумать, что вы самый любезный и доброжелательный человек на свете...

- Ой, разве это не ужасно?...

- Выходит, в жизни Сандры Буллок совсем нет теневых сторон?

- Если бы... Очень даже много. А что ваши коллеги-журналисты так хорошо ко мне относятся, так это потому, что они имеют со мной дело в профессиональной обстановке, а не в личной жизни. Вообще-то я стараюсь ко всем людям относиться одинаково уважительно. Ничто меня так не раздражает, как зазнайство выскочек, которые возомнили, будто они чем-то лучше других.

- Вы росли в Германии и в США, ваши родители часто и много путешествовали. Может быть, ваша терпимость - результат такого интернационального мультикультурного воспитания?

- Не может быть, а совершенно точно. Ребенком я эту кочевую' жизнь ненавидела, но сейчас, задним числом, нередко думаю: да ничего лучшего и придумать было нельзя. Когда мне было двенадцать, родители из Германии перебрались в Америку. Как раз в этот период, в так называемом переходном возрасте, особенно трудно ощущать, что ты не такая, как другие. Это чувство - когда другие тебя не признают и не желают с тобой знаться, - думаю, знакомо каждому. И я ребенком очень болезненно это переживала. Но зато, наверно, как раз благодаря этому научилась относиться с уважением и к себе, и к другим людям.

- Правда ли, что от успеха портится характер?

- Да нет, вовсе не обязательно. Пожалуй, даже наоборот: окружающие тебя люди меняются быстрее, чем ты сам. Но успех лишает тебя многих привычных свобод, которые прежде казались само собой разумеющимися. Иду ли я за покупками, договариваюсь ли с кем-нибудь пообедать в ресторане - все это немедленно становится событием для масс-медиа. Так что стоит мне чуть дальше обычного задержаться возле кассира в супермаркете - и меня выдадут за него замуж прежде, чем я успею выйти на улицу. Дикость, верно?

- И как же вы с этим справляетесь?

- Со временем привыкаешь быть осторожнее. Замечаешь, что круг людей, с которыми ты общаешься, становится все уже. Ну и, конечно, приходится кое в чем себе отказывать. Но я вовсе не жалуюсь. Мне нравится моя жизнь - такая, как она есть.

- Каким образом вы избавляетесь от издержек своей славы?

- Каким образом? Как правило, я стараюсь просто укрыться от посторонних глаз. У меня даже репугащая такая - чуть ли не затворницы. На самом деле я просто выкраиваю свободное время на то, чем люблю заниматься: по горам лазать, например, или салсу танцевать. Ведь большинство друзей у меня - еще со школы и с тех времен, когда я работала в Нью-Йорке официанткой. Уж они-то, будьте уверены, не дадут мне зазнаться.

- Во время съемок фильма «Это называется любовью» («The Thing Catted Love» вы познакомились с Риверам Фениксом. Вам не казалось, что он играет со своей жизнью, не было предчувствия, что он так рано умрет?

- Я знаю многих людей, которые живут... рискованно. И никогда нельзя предвидеть, чем это кончится. Если бы я умела распознавать все эти тревожные симптомы. Я бы наверняка что-нибудь предприняла. Только кто знает, что нужно делать в таких случаях... Ривер был просто ангел, актер от Бога. Но, по-моему, он просто не сумел справиться с тем, что жизнь иногда - ужасно жестокая штука. Тяжесть, которая на него давила. оказалась в итоге непосильной.

- Вы-то сами, похоже, без труда справляетесь с такими тяжестями. Какие у вас сейчас отношения с Мэттыо Мак Конаги?

- Мэттью чудесный парень, и я ему сразу сказала: "Смотри на меня, слушай меня - и все будет в лучшем виде". Однако сама я, наверно, большему у него научилась, чем он у меня. У него очень своеобразный взгляд на вещи и своя манера жить.

- И что же вас больше всего в нем привлекает?

- Его характер. Я в жизни очень мало встречала людей, которые были бы мне до такой же степени по душе, как Мэттью. Он во многом помог мне снова почувствовать себя самой собой. Мэттью очень незаурядный. исключительный человек, он дает мне чувство надежности и опоры.

- Звучит так, что можно подумать: тут не просто дружба...

- Ах, вы имеете в виду. уж не влюбилась ли я в него? Нет, нет. И это как раз самое замечательное... Ну вот, теперь еще не хватало покраснеть! Нет ничего легче. чем изображать влюбленность перед камерой. И это при том, что чувство близости, даже интимности бывает порой гораздо сильней как раз тогда, когда вы эту грань не переходите. Так что, я думаю, в наших с Мэттью отношениях и правда очень много любви. Наверно, потому, что так уж с самого начала судьбой было определено когда-нибудь мы обязательно должны были встретиться.