Деми Мур: Подарки судьбы

До недавнего времени в Голливуде актрису Деми Мур за глаза называли Gimmi Mоore, что для англоязычного уха звучит как «Дай мне больше!». Это прозвище пристало к Деми потому, что с каждым новым фильмом она выдвигала все более высокие требования студиям. Няни для ее дочерей, повар, личные тренеры, визажисты и частные самолеты – это лишь малая толика того, что обычно оговаривается в условиях ее контракта. Она стала первой в истории Голливуда актрисой, получившей за роль в фильме «Стриптиз» 12,5 миллионов долларов. В 1995 году это был абсолютный рекорд, по сенсационности равнозначный только получению Элизабет Тейлор миллиона долларов за заглавную роль в «Клеопатре».

Перед съемками сиквела «Ангелов Чарли» Деми потребовала, чтобы для роли ей произвели «косметические усовершенствования», стоившие студии, по меньшей мере, 380 тысяч долларов в дополнение к солидному гонорару. Они включали: уменьшение грудных имплантов, липосакцию живота, ягодиц и бедер, коллаген для губ и фарфоровые накладки на зубы. Надо признать, что свои требования Деми выдвигала не напрасно – несмотря на возраст (род.11 ноября 1962 года. – «ВД»), она выглядела куда секспильнее всех трех «ангелов» вместе взятых – Дрю Бэрримор, Кэмерон Диаз и Люси Лью.

Постоянное совершенствование собственной внешности для Деми почти вошло в привычку. И на это были свои причины. В детстве она выглядела настоящим гадким утенком – кривые зубы, косоглазие… Все это пришлось исправлять с помощью специалистов. Свой первый гонорар 16-летняя Деми, работавшая тогда манекенщицей, потратила на увеличение груди. Но не только пластические хирурги творят чудеса – сама Мур тоже способна на многое. Для съемок в фильме «Солдат Джейн» (1997) Деми приобрела практически культуристские формы благодаря упорным тренировкам в спортзале и занятиям йогой. А для фильма «Привидение» (1990), принесшего ей мировую известность, Деми специально летала в Париж, чтобы сделать стрижку.

Фамилия Мур (ее отца, бросившего семью после двух месяцев брака, звали Чарльз Хармон – «ВД») досталась ей от первого мужа, музыканта Фредди Мура. Пожалуй, ничего, кроме звучной фамилии, Деми в этом браке не приобрела. Зато в 1987 году она вышла замуж за кинозвезду Брюса Уиллиса. Этот союз был довольно продуктивным и сравнительно долгим по-голливудским меркам – формальный развод произошел в 2000 году. У Брюса и Деми три дочери: Румер Глен Уиллис (род. 16 августа 1988 года), Скаут ЛаРю Уиллис (род. 20 июля 1991 года) и Талула Белль Уиллис (род. 3 февраля 1994 года). Супруги расстались друзьями и, более того, Брюс Уиллис неплохо относится к новому мужу Деми – актеру Эштону Катчеру, который моложе супруги на 15 лет.

Триумфом этих «высоких отношений» стало появление «великолепной шестерки» на премьере «Ангелов Чарли-2». Деми приковала к себе все внимание папарацци, когда, выждав проход троицы «ангелов» по красному ковру, неожиданно появилась на нем в сопровождении Эштона, Брюса Уиллиса и трех дочерей. Всем тогда стало понятно, что Брюс «одобрил» эту связь, завершившеюся свадьбой Деми и Эштона в сентябре 2005 года. Брюс и дети на свадьбе тоже присутствовали. Чертовски мило!

После успеха фильма «Ангелы Чарли-2» Деми завалили предложениями, но несколько лет она отказывалась сниматься. Первой ее работой после перерыва стал фильм «Бобби», в котором она сыграла роль капризной эстрадной звезды.

Действие фильма происходит в отеле «Амбассадор», где собираются совершенно разные люди, готовящиеся к встрече сенатора Роберта Кеннеди, победившего на предварительных выборах кандидатов в президенты США. Перед нами разворачиваются драматические истории этих людей, в том числе и героини Мур, певицы Вирджинии Феллон.

Героиню в фильме «Бобби» зовут, как и твою мать, Вирджиния. Это случайность?

Нет, конечно. Эмилио (режиссер Эстевез – «ВД») знал мою маму (Вирджиния Гайнс – умерла от рака мозга в возрасте 54 лет в 1998 году – «ВД») и она, если ты в курсе, была не совсем психически здоровым человеком. Ее судьба помогла мне лучше понять образ Вирджинии Феллон. Как ни странно, эта роль, при всей ее драматичности, стала для меня настоящим подарком судьбы. Она позволила мне понять глубину души человека, который живет с болью, вроде моей матери. Это было болезненно и прекрасно одновременно.

Экран это выдает. Интересно, что ты сыграла эту роль в период, когда у тебя в жизни – личной, профессиональной – все вроде бы отлично. Как тебе удается все так сбалансировать?

Это равновесие пришло в результате каждодневных усилий. Я выбираю приоритеты. Дети – прежде всего. Одной из причин того, что я стала сниматься, было то, что мои дети начали спрашивать: «Ну, когда ты снова будешь работать?» (смеется). Не могу поделиться каким-то особенным секретом, но я эмоционально переживаю каждый момент своей жизни. И постоянно ищу истину. Я пришла к выводу, что жить – это ошибаться, учиться на ошибках и стараться больше отдавать, чем брать.

Ты всегда была смелой в выборе ролей, но играть персонаж, который, по сути, является прототипом твоей матери, это ведь определенный психологический риск. Как ты на это решилась?

Смелость – это своего рода вызов. Когда нам нелегко, мы быстрее растем как личности. Наш фундамент становится крепче. И я считаю, что самые большие трагедии учат правильно понимать мир. У меня было не слишком обычное детство и очень молодая мать. Я знаю, что она старалась изо всех сил, хотя и была с приветом. Но она любила меня. Это не всегда была такая любовь, какой бы мне хотелось. Но это не значит, что любовь эта была мне тогда не нужна.

Вижу каббалистский шнурок у тебя на руке. Что тебя привлекло к Каббале? Мода?

Я всю свою жизнь искала свою тропу. Не религиозную, но обязательно духовную. Я много читала, изучала разные версии буддизма. Каббалу я понимаю как идею познания, которое ты разделяешь с другими, а не получаешь эту духовность лишь для себя. Ты учишься принимать ответственность. Думаю, что Каббала не для всех. В случае со мной это работает, дает ответы на вопросы. Я не эксперт и дальше этого судить не берусь. Скорее, я студент на тропе познания.

У тебя в жизни были учителя?

Многие люди могут считаться моими учителями. Хотя никто конкретно не был для меня Наставником с большой буквы. Но если собрать все, что я получила от людей, с которыми меня сводила судьба, то получится один настоящий учитель.

Тебя причисляют к феминисткам. Может, из-за того, что ты всегда была так свободна во всем...

Я никогда не думала о себе как о феминистке. Я скорее себя чувствую гуманистом и полагаю, что, пока женщины буду стараться отделить себя от мужчин, у них будут проблемы (смеется). Мы единое целое. Но меня радует прогресс женщин в обществе. Они занимают важные должности, ранее немыслимые.

Давай немного поговорим о твоей личной жизни. Как в ней уживаются Брюс, твои дочери и Эштон?

Ну, начнем с Брюса. Он замечательный отец. Мне просто повезло, что в этих обстоятельствах в моей «расширенной» семье все складывается именно так. У моих детей есть отец, которого никем не надо заменять. Но вдобавок в лице Эштона девочки получили человека, который по-настоящему любит их. Он очень мудрый парень и никогда не пытался заменить Брюса или быть им отцом. Брюс тоже очень уважает Эштона. Мы проводим вместе все праздники. Если Брюс вдруг захочет пообедать с нами, ему стоит только позвонить. Он всегда желанный гость в нашем доме. Не скажу, что вся эта ситуация не требует определенных усилий, но мы стараемся от всей души. Да, дети – моя главная забота, но все же похвастаюсь, что у меня самый лучший в мире муж. (Смеется.) Я ведь не простая штучка, да еще с большим багажом. Что касается разницы в возрасте... Знаешь, я встречала пожилых людей, которые дадут фору молодым, и молодых старичков. Эштон не по годам солиден и умен. И я не задумываюсь о том, кому сколько лет. Мы просто две родственные души, которые, наконец, встретились. К тому же на него так приятно смотреть!

Как ты воспринимаешь свой новый возраст?

Знаешь, что особенно замечательно, когда ты уже немножко пожил на свете, не хочу сказать – постарел (смеется)? Это то, что у тебя, наконец, появляется возможность не напрягаться по поводу того, что совсем неважно!

P.S. Сложно сказать, что изменило мировосприятие Деми, но близкие к ней люди утверждают, что теперь она не требует от кинокомпаний ничего, кроме нормальных условий для работы.