Григорий (Груша) Столбченко - "Здравствуй, лето!"

Очаровательная серия «пио­неров-уродов» могла быть рождена только человеком, который этим пионером еще был. Григорий «Груша» Столбченко знает, как это было красиво. На юбилей организации Груша с друзьями приехал в Гурзуф, достал заветную форму из рюкзаков и под звуки горна замаршировал в «Артек». Начальство и охрана не знали, как реагировать.
Публика тоже не знает, как реагировать на его искусство. Не знает даже, как назвать. «Статуэтки», - говорит Груша. Хорошо, пусть будут статуэтки.

Со статуэтками у Григория - сезонный промысел. Летом он их режет из дерева в гараже. Зимой - сидит дома на кухне, попивая чай, поглаживая любимых котов, и лепит себе что-нибудь у телевизора. По телевизору что показывают? Одних уродов. Вот Гриша их и лепит.

«Я как летучая мышь, - говорит Груша, - сканирую все вокруг». Материал Григорий приобретает в «Культтоварах», называется «термопласт», предназначается детям, которые хотят что-то лепить. Термопласт круче пластилина, он не тает, а если его потом засунуть в духовку - получится настоящая статуэтка. Можно маме на день рождения подарить. Гриша всех родных и близких давно задарил, они уже шарахаются, пришлось к людям выходить - в Трубу, на Андреевский. Там начинались первые шаги к славе большого художника.

Там его и приметили ушлые галеристы, похмельного, в рваной тельняшке. «Так это же чистый «брют», вы - второй Дюбюффе!». Про брют Гриша знал - как же, пил его в Новом Свете, про Дюбюффе - тоже что-то слышал, все-таки учился по ­молодости в Художественном техникуме. Взял у друга книжечку посмотреть - действительно, наш человек. Еще Гришу достали Марией Приймаченко. «Да, я ее внебрачный сын, - решил поставить точку Груша. - С молоком матери впитал тягу к… э-э-архетипам, неистощимой фантазии и без­удержной декоративности. Ух, устал, как вы такое пишете?»

Вообще-то, Груша - человек пишущий. Одни названия выставок чего стоят: «Белочка и писец», или нынешняя - «Пецки». В игрушечный домик кукольной галереи «Пар­суна» на Хоревой будто вломился ­веселый, икающий подольский хулиган. Игрушечные полочки дрожат от напора его игривых свиней, косых ­зайцев, рыгающих мальчиков и прочей ­нечисти.

Разговаривать с Грушей сложно, лучше приглашать делать памятники - московское Общество друзей Даниила Хармса позвало его поставить памятник Хармсу в подмосковной деревне Веретьево, где уже несколько лет проходят фес­тивали Хармса. И поставил! А еще, в промежутках, оформил в Киеве несколько ресторанов: «Пантагрюэль», «Хуторок». Но не нравится это Груше, не царское дело: сроки выдерживать, заказчику угождать. Куда веселей выставки делать.

Timeout.ua, Алексей Титаренко

Читай также