Театр разъединяет зрителя с самим собой

Наталья Прокопенко из тех людей, которым интересно строить свои миры, отличные от обыденности, и приглашать туда других. И никогда не известно точно, каким будет ее новое ощущение - печальным или комедийным. Оно просто возникнет и создаст свой уникальный театр. На сцене жизни.

-- Наталья Юрьевна, давайте поговорим об отдыхе.
-- О чужом отдыхе (смеется). Мне кажется, что отдых - это такая вещь, которую я для себя назвала бы большой роскошью... А вообще, я считаю, что если ты нашел себе дело, путь, который не променяешь ни на какой отдых, то, наверное, это само по себе отдых и есть.

Женщины, которые приводят детей ко мне в театральную школу, часто спрашивают: «Наталья Юрьевна, как Вы при Вашей занятости успеваете борщик сварить, телевизор посмотреть?» Успеваю, вы знаете. Просто не считаю, что на это нужно тратить много времени.

-- И дело, которому отдано время, которое не променяете ни на что…
-- Это театр. Тот, который мы с коллегами, с актерами уже четвертый год какими-то невероятными усилиями создаем. Я - профессиональный режиссер, и чем бы ни занималась, остаюсь режиссером всегда. В определенный момент моей жизни появилась возможность собрать свою труппу, найти репертуар, обустроить свой театральный мир.
Каким я его вижу? Довольно сложно определить. Хочется привлечь людей, которых будет интересовать твое искусство, но привлечь не любой ценой. Чтобы не просто сели и смеялись из-за какой-то ерунды. Хотя - нет, и это тоже бывает нужно, просто посмеяться от души. Только я, как художник, не считаю этот зрительский смех ради смеха своей задачей.

-- Что помогает «нащупать» эту задачу в работе, в постановке?
-- Прежде всего - материал. Например, когда мы начинали, в 2005 году, мы поставили «Безумный день, или Женитьбу Фигаро». Это было классическое решение, без авангардных или модернистских ходов, как у Захарова или Плучека. Так, как написано у Бомарше. Получилось очень весело и красиво, и мы сами получили удовольствие оттого, как играли это.
Но в постановку классического текста мы внесли свою «изюминку» - антре. Зритель, приходя в Дом клоунов, где мы играем «Фигаро», сразу же, буквально с порога, попадает в атмосферу комедии Бомарше. Его встречают пажи, очаровательные девушки в пышных платьях, предлагают шампанское и конфеты.
И на удивленный вопрос зрителя «А в честь чего, собственно, праздник?» ему не менее удивленно отвечают: «Как? В честь приезда графа!». Вот такое погружение. И это не все сюрпризы.
Немного по-другому расставлены акценты: и в центре интриги уже Графиня и Граф, а не канонический Фигаро.

В комедии абсурда по пьесе И. Эрдмана «Самоубийца» зритель во втором акте принимает участие по случаю мнимого ухода из жизни главного героя.
Прямо здесь же, за столиками в зале, происходит это действо, и в нем принимают участие и актеры, и зрители. Все, разумеется, в рамках текста и сюжета, но зритель имеет возможность «войти» е атмосферу спектакля. Вообще, антре перед началом спектакля стало своеобразным знаком нашего театра. Есть и множество других эксклюзивных наработок.

Мы работаем с абсолютно разноплановым репертуаром. Есть у нас и для думающего зрителя - глубоко драматический спектакль "Роза в дожде", и развлекательного плана спектакли. Да и в работе уже 3 новых разножанровых спектакля.

-- Такие нетрадиционные решения - это способ больше выразить себя или привлечь зрителя?
-- Вы знаете, думаю, и то, и другое. В Одессе достаточно театров, при этом людей, которые ходят в театр, не так уж и много. Театр сегодня не может владеть умами. Он может объединять какую-то положительную эмоцию.
Мы решили быть альтернативным театром - мы можем себе это позволить, нам никто не диктует наших решений, и мы делаем так, как подсказывает сердце.
О чем сейчас должен говорить театр? Я вспоминаю, как Сергей Юрский в телепередаче «Школа злословия» сказал, что все, что сегодня происходит на сцене, - это не театр. Это зрелище, шоу. Такое зрелище объединяет. А театр, наоборот, всегда разъединяет зрителя - с самим собой, со своими традициями, даже, может быть, с теми привычками, в которых человек просуществовал до сих пор какой-то отрезок своей жизни.

Театр может открыть человеку ситуацию, которая ему нужна. Вот, скажем, тема - человек и социум. Я не вижу путей их соединения. Где заканчивается влияние социума и как человеку сохранить в нем себя? Мы сейчас готовимся ставить спектакль по мотивам "Похождений бравого солдата Швейка» В. Гашека, и там этот вопрос стоит очень жестко: неужели для того, чтобы выжить в обществе, нужно быть идиотом? И однозначного ответа, как вы понимаете, нет.

-- Вы авторитарный режиссер?
-- Безусловно. А иначе, зачем мне руководить театром (улыбается). Я изначально четко следую своему замыслу и, в принципе, точно знаю, про что я ставлю, до того, как начинается работа. И у актера нет вариантов - как изменить мою точку зрения. Существует длительный период, когда я работаю над материалом - и думаю, размышляю: о чем это? И как только замысел оформляется, его остается перенести на сцену так, как я вижу. А это уже дело техники. Главное - придумать.

По материалам журнала "Туризм и Отдых" №11, 2008 (Яна Пизинцали)