Борис Стругацкий: «Из-за советской цензуры мы внесли 980 изменений в «Обитаемый остров»

Знаменитый писатель рассказал о том, как влияли на них с братом советские цензоры, о предыдущих попытках экранизации и о том, почему доверил Бондарчуку свой роман, который считает простенькой историей про комсомольца.

22 декабря в столичном кинотеатре «Украина» состоится премьера долгожданного фильма Федора Бондарчука «Обитаемый остров», снятого по мотивам одноименного романа братьев Стругацких. Это будет единственный киносеанс — в широкий прокат фильм выйдет лишь первого января. На премьеру обещают приехать сам режиссер Бондарчук, исполнитель главной роли Максима, актер Василий Степанов и продюсер Александр Роднянский. В преддверии этого события «Сегодня» поговорила со знаменитым фантастом, одним из авторов романа, по которому и снят фильм, Борисом Стругацким.

— Борис Натанович, в какой политической ситуации был написан роман «Обитаемый остров»?

— Это был конец 60-х. Все наши новые вещи отвергались в редакциях — с нами просто боялись связываться. И мы решили написать простенькую, без каких-либо социально-философских затей, историю о комсомольце XXII века — чтобы было много приключений, стрельбы и борьбы с явной несправедливостью. И написали.

— Как сложилась судьба романа после опубликования?

— Главные приключения были «до». Роман задержала цензура и потребовала изменить имена героев — они были у нас, естественно, русские, выбросить всякие упоминания о земной истории и вообще чтобы было поменьше аллюзий с Землей. Всего знатоки насчитали около 980 изменений, которые мы вынуждены были сделать в исходном тексте. А потом было несколько неприятных статей, и вообще началось Великое Десятилетие Тощих Коров — семидесятые годы, в течение которых нам не удалось выпустить ни одной новой книжки. Впрочем, дело тут было не только в «Острове», дело обстояло сложнее, ну да бог с ним — долго рассказывать.

— Был ли этот роман издан за рубежом?

— Неоднократно. В Польше, ГДР, Болгарии, Франции, Англии, США, Португалии и так далее. Всего 24 раза в 13 странах, по моим сведениям.

— В свое время произведение было воспринято многими как антисоветский роман…

— Это совершенно неправильно. Это «антитоталитарный» роман. Но поскольку СССР был классическим тоталитарным государством, все реалии для романа авторы взяли из окружающей их действительности. Со всеми вытекающими.

— Считаете ли вы этот роман современным, актуальным сегодня?

— В той же мере, в какой остается актуальной проблема тоталитаризма.

— А как вы относитесь к идее экранизации «Обитаемого острова»?

— Мне нравится эта затея.

— Легко ли была достигнута договоренность о продаже прав на экранизацию? Принципиально ли для вас, кому продавать права на свои произведения?

— Откровенно говоря, я слишком плохо знаю мир кино, чтобы как-то кочевряжиться. Главное — взаимовыгодные условия. Если они достигнуты, я всегда «за».

— Доверяете ли вы Федору Бондарчуку как режиссеру?

— Вполне. Я видел его «9 роту». Это добротная военная картина. Без фанеры и лабуды. Такие, к сожалению, редки.

— Как вы относитесь к новым возможностям кино, которые могут превратить вашу книгу в развлекательный блокбастер?

— Положительно. Пусть превращают.

— Принимали ли вы участие в написании сценария «Обитаемого острова»?

— Нет. У меня нет на это ни времени, ни сил.

— Как вы оцениваете готовый сценарий, написанный фантастами из Киева Сергеем и Мариной Дяченко?

— Я хорошо знаю Марину и Сергея — писать плохо они просто не умеют. Так что, полагаю, со сценарием все будет ок.

— Принимали ли вы участие в написании других сценариев по собственным романам?

— Да, и неоднократно. «Сталкер», «Дни затмения», «Трудно быть богом», «Искушение Б.», еще что-то, кажется. Но это было давно, еще когда Аркадий Натанович был жив. В одиночку я сценариев не писал — азарта к этому не было.

— Когда вы писали «Обитаемый остров», представляли его на большом экране?

— Я всегда думал и сейчас думаю, что из этого романа может получиться забойнейший фильм. Здесь все есть: и острая ситуация, и настоящий герой, и социальная идея, и мощный сюжет. Широчайшие возможности снять фильм «для всех» — для старых и малых, умных и глупых, рационалов и эмоционалов.

— Обращались ли к вам прежде с идеей экранизации этого произведения?

— Попыток было несколько. Выплачивались авансы, писался сценарий, начинались даже какие-то съемки, а потом все вдруг исчезало, «как сон, как утренний туман». Сейчас я уже не помню, что это были за организации и режиссеры. А в архивах копаться, честно говоря, лень.

— Довольны ли вы предыдущими экранизациями своих произведений?

— Скорее нет. «Сталкер» хорош, но ведь это не совсем экранизация. Даже совсем не экранизация. А на роль блокбастеров, кроме «Острова», я назвал бы «Хищные вещи века» и «Град обреченный» — тоже материал ничего себе, на мой взгляд.

— Какое кино вы сами любите смотреть?

— У меня вкусы довольно примитивные (смеется).

— Чего вы ждете от картины «Обитаемый остров»?

— Увлекательного зрелища. И чтобы без фанеры и лабуды.

— Что бы вы могли пожелать Федору Бондарчуку и другим создателям картины?

— Что можно пожелать творцу? Творческого вдохновения и, разумеется, удачи! И хотелось бы, чтобы он не попал под дурное влияние весьма, к сожалению, распространенного тезиса: фантастика, мол, должна быть фантастична. Фантастика должна быть прочно и жестко сцеплена с реальностью, только тогда она способна вызвать сопереживание, только тогда она становится искусством. Никакой фанеры. Никакой залипухи. Никакого «коекакерства». Никакого «пипл схавает». Реальные люди на экране должны быть реальными в полной мере и без всяких скидок, как в самом наиреалистическом кино. Фантастические существа (и ситуации) должны быть тоже абсолютно реальными и достоверными в этой своей фантастической реальности. Это трудно. Но только в этом случае можно надеяться на успех.

 

Читай также