Интервью с художником Вовой Воротневым
Gloss.ua продолжает рассказывать о выдающихся киевлянах. На этот раз нашим героем стал художник Вова Воротнев, хорошо известный не только в Киеве, но и в соседней Польше.
Вова Воротнев – украинский художник с граффити бэкграундом (Lodek), участник множества выставок и идеолог самых различных арт-коллабораций. Вова рассказал Gloss.ua о своем отношении к уличному искусству, проблемах с берлинской полицией, а также выбрал 5 своих знаковых работ и поделился историей создания каждой из них.
Катализатором к моему творчеству послужила жажда коммуникации. Желание что-то сказать и услышать в ответ. Местом для этого стала улица. «Улица» как отсутствие других вариантов. По большому счету, эти варианты для молодежи отсутствуют до сих пор.
Я не отталкивался ни от какой идеи, когда в 90-х писал краской Metallica или Nirvana. Слово «работа» по отношению к результату граффити я услышал только в 2002 году на фестивале в Киеве из уст сегодняшнего вокалиста группы «Бумбокс». Мы рисовали рядом, я подошел и спросил, где будет заканчиваться его «часть». Обычно, черкается спреем линия, исходя из соображений «всем поровну», но будущий вокалист долго смотрел в свой скетчбук, долго щурился на стенку, описывая параметры своей «работы». Я сначала испугался такого серьезного отношения к делу, но потом мне стало смешно, поскольку результат «труда» не заставил себя долго ждать. Я к тому, что если к своим первым опытам в граффити относиться как к «работам», то, скорее всего, это будет либо последняя серия опытов в этом жанре, либо уровень не уйдет далеко от уровня этих первых опытов. Безусловно, повсеместно существуют случаи наивного гения, синкретичные самородки, не знающие линейного развития, но я к ним не отношусь.
В 2005 году вместе с друзьями я был «пойман на горячем» в Берлине. Нас арестовала полиция за «акт вандализма» - рисование на официальной - восточной - стороне Берлинской стены. Мы провели сутки в одиночных камерах, но вскоре были выпущены из-за истечения срока виз - с тем, чтобы собрать манатки и убраться из страны. За принесенный «моральный» ущерб общественная организация, опекающая стену, требовала с нас троих 50 000 евро штрафа. Стянуть эти деньги с нас по очевидным причинам, разумеется, ей не удалось. А через три года, когда я вновь приехал в Берлин, я не обнаружил уже самой стены! Все «охраняемые» рисунки были официально закрашены, а сама стена стала фоном для рекламного щита какой-то спортивной арены. Художников, создававших стену в течении многих лет, попросили перерисовать свои муралы. Многие так и сделали. Многие - нет. Кто - в знак протеста, а кто - по причине непредвиденного отсутствия среди живых.
Никакого «уличного искусства» нет. Есть «улица», и есть «искусство». Искусство может существовать и существует на улице. Разумеется, есть разное искусство, но не «уличность» его определяет. Механистический, мало значащий термин «стрит-арт» возник, как описание каких-то внешних практик в художественной среде, сознательно противопоставляющих улицу галерее. Людей, не претендующих на галерею, это не касалось. Сегодня ярлык street медиа просто лепят извне к некой субкультурной визуальности и активности, суть и мотивы которых остаются «за кадром». После так называемой коммерциализации «стрит-арта» для художественных и иных институций - это некий «формат» того, что, якобы, не «влазит» в их рамки, но ярко, медийно и коммерчески привлекательно и, следовательно, достойно эксплуатации.
Все мои работы являются плодами какого-то состояния, мысли, или процесса, и я бываю доволен или нет. Удовольствие здесь уместно, поскольку я делаю, прежде всего, для себя. А если волк сыт, то и овцы целы.
Ситуация с выставкой «Українське тіло» не изменилась. Она продолжает быть закрытой. Уже и официальные сроки ее подходят к концу. Выходка ректора Могилянки С. Квита, который закрыл выставку, - это чистой воды произвол на должности и элементарное варварство. Есть подозрения, что это целенаправленная атака на Центр визуальной культуры, деятельность которого неугодна консервативному и узколобому нынешнему руководству КМА. К сожалению, открыта позорная страница истории Университета, в котором я учился и помню его другим.
5 знаковых работ Вовы Воротнева:
Мурал, Вроцлав.
Этот мурал я нарисовал за 2 дня во Вроцлаве в 2010 году. На низах мне помогал друг. Эскиз у меня был очень приблизительный, и по сути - это импровизация, фристайл. Работа выполнена в граффити стиле Abstro, который я выдвинул, как вариант развития граффити-райтинга в 2008-2009 году. Суть его в использовании субкультурой пластики без букв. Также тогда на меня сильно влиял наш локальный авангард (Малевич, Кандинский), и терзало желание как-то «продолжить» его в своем собственном стиле.
Работа из серии Abstrash, Варшава.
Импровизированная работа из моей серии Abstrash. Почти весь прошлый декабрь я провел в Варшаве, где у меня была выставка. Жил я прямо в галерее, а по ночам делал инсталляции, никаким образом не связанные с выставкой. Никаких следов на утро от этих ночных экспериментов я не оставлял.
«XL, L, M, S», Варшава.
Эта работа из моей варшавской выставки, которая называлась «Следы от спрея». На большой футболке отображены следы от футболок по убывающим размерам. Название работы «XL, L, M, S».
Мурал, Варшава.
Мой мурал в варшавском районе Прага-Север (декабрь 2011). Это Indexical-Art, искусство следа - знака-индекса. Индекс - это один из трех видов семиотических знаков, который не несет ни природоподражательного значения, ни символического. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось позволить себе подобную роскошь.
Проект «Аляска», Ворцлав.
Проект «Аляска», который экспонировался на групповой выставке во Вроцлавской городской галерее и в Музее современного искусства в Белграде в 2011 году, это не инсталляция, а рассказ реальной истории, которая приключилась со мной в Киеве. Я был пойман за граффити неким охранником по просьбе иностранца, который решил, что я рисую на стене его дома. Вместо милиции за мной приехал черный мерседес с какими-то сопляками-братками. Передумав меня избивать, они обрызгали меня моей краской с ног до головы. Куртка и фотография здесь - это улики этого уникального случая.
Остальные работы Вовы Воротнева можно посмотреть на официальном сайте художника.
Читай также
Курсы, вебинары, мастер-классы: можно ли за пару месяцев поменять профессию? Пять реальных историй
От мечты до реализации
Как все работает в реальности: 21-летний моряк из Киева о штормах, пиратах и зарплатах
О работе моряка из первых уст.
Группа Brainstorm: "Киев прекрасен, когда в нем цветут каштаны"
О киевской публике, съемках фильма и Уэсе Андресоне.
«Наше общество еще нельзя назвать толерантным»: интервью с трансгендерной девушкой Анастасией Домани
Как живется трансгендерам в Украине и почему все именно так.
«Мне 29 лет и я никогда не пробовал алкоголь»: истории киевлян, навсегда выбравших трезвость
Каково это — вообще не пить алкогольные напитки.
Жизнь богемы: скульптор Владимир Тузинский о любви к Киеву и глиняной посуде
Его работы легко узнать: черепахи, совы, маски, индейцы доколумбовой Америки
Алекс Селихов: "Главное – эмоции, которые даришь людям"
Об особенностях профессии, о том, как меняются вкусы клиентов и что главное в работе ведущего мероприятия