Интервью с художницей Яной Кацубой

Gloss 01 ноября 2012, 16:20

Яна Кацуба – киевская художница. Она много путешествует, но любит возвращаться в Украину. Она считает, что не могла бы жить и творить ни в другом месте, ни в другом времени. Яна - кладезь умиротворенного вдохновения. Много улыбается, непринужденно смеется, в отличие от многих творческих людей, она - «жаворонок» и писать свои работы предпочитает в первой половине дня и только в хорошем настроении.

Сейчас я не «рисую», пишу маслом. Именно рисую я с детства, сколько себя помню. Грифелем, карандашами. Позже добавились акварель и гуашь. Мне это очень нравилось. А когда была еще студенткой, на какой-то праздник мне подарили несколько образовательных книг по технике живописи, работе маслом. Придя в очередной раз в магазин приобрести инструменты для рисования, решила купить масло и попробовать. Поняла, что масло мне ближе всего, когда почувствовала, что у меня это получается, а мои работы нравятся людям. У художника лучше всего получается работа в той технике, которую он чувствует. Если не чувствует, она не пойдет. Это будет самообман.

Масло живое, послушное, яркое, очень богатая колористика. Можно бесконечное количество оттенков, цветов получить. Я люблю более насыщенные оттенки, более контрастные, акварелью мне не удавалось этого достичь.

Я испытываю особенные непередаваемые чувства, когда наношу мазки на холст. Причем эти чувства бывают настолько непредсказуемыми и непредвиденными, что, даже если стараться, не повторишь. Да я не знаю, с чем это можно сравнить! Это совсем другая часть жизни, другие переживания.

В своих работах я хочу отобразить жизнь, чтобы картина не была мертвой. В ней должны быть эмоции. Темы работ могут быть разными. Все, что не оставило равнодушным. Это зависит от впечатления, от настроения. Природа, люди. Искренние, естественные. Натурщики – это статика, тот же мертвый натюрморт. Даже натюрморты бывают гораздо более живыми.

Если бы я не писала, то была бы пустой. Мне очень близки танцы. Я с удовольствием смотрю передачу «Танцюють всі». Иногда у меня складывается такое впечатление, что через танцы я смогла бы передать свои эмоции настолько же красноречиво, как и на полотне. Белой завистью смотрю на танцоров.

В моей жизни сейчас яркие цвета. Не исключено, что мое буйство когда-то угомонится, я остепенюсь, и мне захочется чего-то более спокойного. Тогда я бы создала что-то в полутонах. Черно-белое, сепия. Есть красивые постановки белое на белом, в пастельных оттенках.

Художник живет глазами. Он сохраняет все в визуальной памяти. Иногда доходит до того, что выходя на улицу, я вижу все вокруг цветными пятнами. Сразу возникает мысль, как бы я это отобразила на холсте. Если я не могу работать, когда испытываю прилив вдохновения, то очень расстраиваюсь. Не рыдаю, конечно. Оставляю идею в памяти, и возвращаюсь к ней со временем.

Погода, времена года не влияют на мое вдохновение. Если у меня есть определенное настроение, то ни к дождю, ни к другим природным явлениям оно не имеет отношения.

Живопись абсолютно самодостаточна для художника. У современных мастеров она может перетекать из одного русла в другое – на принты, в скульптуры. В отдельных проектах, выставках специально для зрителя она вполне может дополняться инсталляциями. Ее можно компоновать с музыкой, запахами… Зрители уже пресытились однообразием – просто висящими в галереях изображениями. Дома же, в интерьере, нет, картина совершенно не требует «поддержки».

Я никому не подражаю. На самом деле, каждый художник хочет быть неповторимым. На мой взгляд, копировать безумно сложно. Ты не знаешь, что чувствовал художник, когда он писал определенную работу. Плюс, это игра цветов. Тех же импрессионистов невозможно скопировать. Там миллион цветов и мазков, как отпечатки пальцев. Моя уникальность, наверное, в эмоциях, цветах, определенной колористике.

Я бы ни в коем случае не перестала писать, если бы мои работы никто не покупал. В случае если «покупать» - платить деньги за картины. Но ведь зритель в первую очередь платит своим временем, эмоциями, переживаниями. Если бы люди «не покупали» работы эмоционально, оставались к ним безразличными, было бы все плохо. Тогда стоило бы задуматься, мое ли это ремесло.

Я всегда здесь и сейчас. Я очень люблю время, в котором живу. Но я везде бы приспособилась. Если говорить о коротком путешествии в другое время и место, это был бы, наверное, век семнадцатый. Франция. В фильмах показывают старые времена очень красивыми и романтичными, но, на самом деле, жизнь тогда была ужасной, и я только рада, что живу в наше время.

Я люблю открывать для себя новые места – страны, города, рестораны, кофейни. Думаю, у меня это осталось с детства, отец был военным, мы часто переезжали, перемещались, это в нашей крови. Больше всего нравятся Италия, Франция. Это сказочные, особенные страны, где каждый уголок привлекает внимание, удивляет, завораживает.

Я мечтаю провести выставку в Нью-Йорке. Там много галерей, очень много людей, которые интересуются искусством. Это целый многогранный полноценный мир.

Люблю совершать безумства, а сходить с ума – нет. Для меня безумства – это какой-то экстрим, адреналин. Недавно вот с парашютом прыгнула. И взяла урок управления самолетом. А еще я люблю преподносить сюрпризы, в хорошем смысле этого слова. Приятные, но не безумные. Мои работы тоже бывают сюрпризами.

Мир вокруг меня построен больше на чувствах, эмоциональных взаимоотношениях. Наверное, я бы не стала художником, если бы это не было так. Стала бы тогда экономистом или бухгалтером (смеется).

Когда я пишу, я думаю о любви. Насколько «вкусно» выглядит работа. В плохом настроении я не работаю. Краски не ложатся так, как мне хотелось бы. Говорят, художник должен быть грустным и голодным, тогда у него работа ладится. Отчасти в этом есть правда. Грусть - это не плохо. Грусть – это сосредоточенность на своих мыслях. И поводом для грусти может стать все, что угодно.

У меня жизнь складывается, как говорят, «всему свое время». Конечно, возникают и мысли о переменах. Но в состоянии «паузы» я не задерживаюсь надолго. Я никогда не сомневалась только в одном – я должна писать. Это большая часть меня, наверное, процентов семьдесят. Я без этого просто не могу существовать.

В будущем я бы хотела изобразить какой-то сказочный, яркий, красивый город. Позитивный, веселый. В городе – разнообразные замки, я и мои близкие друзья. У нас вычурные наряды, а-ля «Леди Гага». Из животных там лошади. Я их очень люблю. Подростком я любила мультик «Спирит, душа прерий». Грустный, яркий, о свободе, храбрости.